— Не надо! Поставим Конька Горбунка!
— Евгений Онегин!
— Тарас Бульба! — кричали ребята наперебой. Спор был долгий и жаркий. Все уже охрипли, но ничего не добились. Как вдруг все время молчавший Паровозик мечтательно сказал:
— «Богиню Джунглей».
— Правильно, — подхватил Арбуз и другие.
— Поставим Богиню Джунгилев.
«Богиня Джунглей», большая приключенческая картина, совсем недавно шла в соседнем кино. Потрясающие сцены с тиграми и злодеями не испарились из памяти ребят. Когда выяснилось, что за «Богиню Джунглей» большинство, перешли к обсуждению постановки. Оказалось, что поставить ее очень легко.
Коржик взялся составить план, Моссельпром сделать афишу об открытии театра.
Маленькая заминка произошла при распределении ролей с ролью самой богини. Девчонок не было, а роль самая женская. Кто-то предложил поручить эту роль жене управдома — толстой Лукерье Мартыновне, но это предложение отклонили и решили, что сыграет Арбуз в юбке.
На другой день с утра у ворот дома уже висел плакат, ярко размалеванный Моссельпромом.
ВНИМАНИЕ…
Скоро состоится экстро-ординаторный спектакль.
Будет приставлен кинематограф в лицах
«БОГИНЯ ЖУНГИЛЕЙ». После конца дивертисмент…
Вся ватага собралась у плаката, любуясь работой Моссельпрома. В этот момент с заднего двора показался Арбуз. Он был бледен. Подбежав к ребятам, он крикнул:
— Ребята! Скорее в столовку!
Почуяв недоброе, бросились к театру. Толпой ввалились в зал и замерли, потрясенные жутким зрелищем.
Четыре печника, весело посвистывая, складывали две печки и перегородку. Они брали кирпичи из сцены и работали, по-видимому, уже давно, так как от красивой четырехугольной кирпичной эстрады осталось одно воспоминание. Тут же был и управдом. Ребята с отчаянием глядели, как расправлялись печники со сценой. Управдом же будто не замечал мальчишек.
— Семен Семеныч, — крикнул Коржик. — Они ломают сцену!
Тогда управдом обернулся.
— Они не ломают, а делают, а делают они печи.
— А театр? Театр наш! Теперь управдом рассердился.
— Какой театр?! — крикнул он. — Видите, что помещение ремонтируют. Марш вон!
Шел дождь. Улица нахохлилась, сырая и холодная. Мрачно хрюкали рожки автомобилей, звякали трамваи. Извозчики, обдавая прохожих грязью, взмахивая кнутами, озлобленно кричали:
— Эгей, поберегись!
А у ворот дома стояла группа ребятишек. Были они печальны, как улица под дождем.
— Управдом — жулик! — вздыхал кто-нибудь изредка и снова все молчали.
— Жулик и есть. На наших спинах печки строит!
