Я смотрел, постепенно забывая обо всём том, что со мной произошло. Внезапно я окликнул самого себя. Там, в глубине этого безудержного провала. Омут её глаз похолодел. Я вскочил со стула. Ну да, конечно, как же это я сразу не распознал! Ведь дом, в который я попал, был женским. Женским! Мужчина здесь не жил. Эти стены, эти обои, занавески на окнах и подушки на диване не знали крепкого мужского духа. Не несли мужского следа.
Ну и что? Что это меняло? Вздохнув, я снова сел напротив фотографии. Пододвинулся к ней вплотную. Мне показалось, что она едва заметно улыбнулась. Должно быть, в ответ на моё прозрение.
Почему эта женщина живёт здесь? Так далеко от того мира, который пришёлся бы ей впору. Что вообще можно здесь делать?
Интересно, что она читает? Стенные полки с небрежной россыпью книг уже давно привлекали мой интерес. Хранимые книги так же много могут сказать о человеке, как и его запахи.
В неразличимой темноте я взял наугад какой-то том и поднёс его к глазам. Н.А.Дмитриева «Краткая история искусств». Ого! Вот почему здесь царит такое согласие простоты и гармонии. Но что же может делать в лесной избе женщина, просвещённая в сути прекрасного? Понял, она — сельская учительница. Единственный, в своём роде, носитель культуры в здешнем захолустье. Недавно закончила институт и здесь оказалась после распределения. В деревне избы не нашлось, поселили сюда. Далеко, зато независимо.
Чувствуя новый прилив духовных сил и вдохновленный собственной прозорливостью, я вернулся на прежнее место.
Фотография смотрела на меня спокойным, тёплым взглядом. Возможно, в нём появилась интонация познавания, может быть изучения моей персоны. Впрочем, что за чушь!
Наверно, задержалась на родительском собрании. Может быть, даже останется ночевать в деревне. Жаль, очень романтичный мог бы получиться вечер. Правда, я выгляжу, как леший, и для полного равновесия душевных сил мне не хватает душа, куска мыла, свежей футболки и рюмки коньяка. Но и эту нехватку можно пережить. Жаль, что она так затянула Родительское собрание. Людям завтра в поле, душа моя! Двойки — это не показатель успеваемости, это символ деревенской полноценности. Оставь детей в покое. Они всё равно, кроме разбитых тракторов, водки и худых коровников ничего в жизни не увидят. Деревня — это приговор!
Фотография смотрит на меня твердо, холодно. Вдумчивость её взгляда сменилась непроницаемостью. Ладно, буду ложиться спать, а то уже мерещится всякое.
