—А лейтенант космических сил продолжит свою службу в этой больнице.
Мысленно он попрощался с Ленкой навсегда. Она осталась в прошлом, а впереди грозно замаячил ядерный конфликт Континентального Союза и Западного Синдиката. Нормально жить теперь Глеб мог только там, в ирреальном мире начала ядерной войны.
«Олька, когда о Глебе в газетах написали сразу призналась что он ей нравиться, — думала Ленка, щурясь от яркого солнца, — но вранье это все! Она на него до этого внимания не обращала. Алка с Надькой тоже хороши, говорили, что знали о том, что Глеб ракету сделал. Как же! Тогда бы вся школа знала, такие болтушки, никаких тайн им доверить нельзя». А всего в нескольких десятках километров от нее, или часе езды на метро и автобусе, мальчик о котором она думала, аккуратно закрыл кейс, с нежностью погладил его черную крышку и убрал в шкаф. Потом незаметно выскользнул из класса и вернулся в палату.
Вечером Глеб, Кащей, Кира и Митька делали вид что вообще не знакомы, и друг друга не знают. Когда все легли спать, Глебу никак не давала покоя мысль, что кто-нибудь из его друзей может проболтаться. Речь шла не о предательстве, несмотря на то что они поругались, своим друзьям Глеб верил. Но Кащей или Митька, могли рассказать о кейсе управления орбитальной станцией считая, что делают это для пользы самому Глебу. «Расстрелять из сострадания», — вспомнил он фразу из «Похождений бравого солдата Швейка», но сейчас она показалась ему отнюдь не смешной. Глеб решил, что завтра же проверит, какие цели есть на территории стран НАТО и как можно отдать приказ на их атаку, не управляя станцией. Ночью ему снился огромный дисплей в бункере, на котором была карта мира и высвечивались цели, а Глеб наводил на них перекрестье и они исчезали. От континента к континенту медленно двигались точки ракет, оставляя за собой пунктирные линии. И тут Глеб почувствовал, что чего-то не хватает в этой огромной, страшной игре. Повернув голову, он понял, что находится в бункере один. «Ребята и Ленка остались снаружи, — появилась тревожная мысль, — они не успеют укрыться, когда первые боеголовки достигнут земли». Тут ему стало по настоящему страшно. Сон превратился в кошмар, Глеб изо всех сил дергал ручку двери, но она не поддавалась. Он проснулся на рассвете и больше не смог заснуть. Поворочавшись, Глеб уставился на потолок. «Интересно, сколько сейчас времени, часов пять наверно», — решил он, посмотрев на первые розовые лучи солнца за окном. Заворочался на своей кровати Кира и через несколько минут, проснувшись, тихо встал и огляделся, не видит ли кто, что он встал.
