На самом деле ей просто хотелось иметь место, куда она всегда могла бы убежать и спрятаться.
Он нежно обнял ее.
— Если это так важно для тебя, мы можем большую часть мебели оставить здесь. Что ты об этом думаешь?
Она кивнула.
— Я попытаюсь не… не прятаться от тебя. Она грустно улыбнулась. — Я привыкла это делать, но я справлюсь.
— Нам будет очень хорошо вдвоем. Я в этом уверен.
— А может, и не будет.
— Пессимист! Пошли. Я умираю с голоду.
— Вот, кстати. Нам нужно поделить домашние обязанности.
Глория громко рассмеялась, когда Джонатан состроил недовольную мину.
— О, женщина! — простонал он. — Ладно. Поделим обязанности. Повар из меня никакой, но по части мытья посуды я — ас. И еще я умею застилать постель.
Он посмотрел на нее с видом превосходства. Она ответила ему спокойно:
— Отлично. Я неплохой повар. Значит, я буду готовить, а ты — убирать. Я буду стирать, а ты можешь заправлять постели.
— Постель. Моей хватит на двоих.
— Хорошо. Постель. Об остальном поговорим по дороге в ресторан.
— Если у меня хватит сил, — прошептал он, когда она ушла в спальню.
Вспомнив, как был одет Джонатан, Глория решила не надевать ничего торжественного. Она выбрала черные шерстяные брюки и голубую шелковую блузку.
— Я готова, — сказала она ему, входя в гостиную. Он так и стоял лицом к двери спальни.
— Я тоже, — сказал Джонатан.
Он не имел в виду ужин и знал, что она поняла его. Он заметил, как ее глаза широко раскрылись и на щеках выступил легкий румянец. Он протянул ей руку.
— Я подумал, что мы можем пойти в «Орфей». Тебе ведь там понравилось в прошлый раз?
— Да.
Там она впервые поняла, как много для нее значит Джонатан. Она хотела снова оказаться там с ним, чтобы вспомнить счастливое прошлое и насладиться настоящим.
Ужин был очень сытным. По крайней мере, Джонатану он показался именно таким. Он ел с удовольствием, но все его внимание было сосредоточено на Глории. Все в этом ресторане было превосходным: их уединенный столик, свечи и тихая музыка. Но для Джонатана звездой в небе была Глория, и ее свет затмевал все остальное.
Они заказали почти те же самые блюда, что и в их первый чудесный вечер, и Глория наслаждалась и радовалась вдвойне. Превосходная тихоокеанская осетрина в молочном соусе с эстрагоном, салат из шпината с горячим беконом, ломтики свежеиспеченного хлеба, горячего, душистого, хрустящего. «Может быть, после такого ужина одежда уже не будет болтаться на мне», — подумала Глория.
Джонатан посмотрел на женщину, сидящую напротив него. Она показалась ему даже более красивой, чем тогда, когда он впервые увидел ее.
