Да, он обеспечивал нас. Гордость не позволила бы ему оставить своего сына без средств к существованию, но на любовь никому из нас рассчитывать не приходилось. По правде говоря, я даже не знаю, как Чей смог выдержать все это.
— Вы никогда не хотели выйти замуж за Большого Джона? — спросила Дана.
— Нет, — улыбнулась она. — Этот брак не был нужен ни мне, ни Джону. Он был очень зол, когда я уехала, но я больше не могла оставаться. К тому времени Чей уже повзрослел и больше во мне не нуждался.
Дана улыбнулась, вспоминая рассказ Чея о том же самом.
— Итак, насколько все серьезно между тобой и моим сыном?
— Я не знаю, ведь мы знакомы не так долго. Дана заметила, что Клаудиа пристально на нее смотрит. — Возможно, если бы у нас было больше времени.., я…
— Ты влюбилась в него, да?
Дана кивнула.
— Но это не имеет значения. Я уезжаю в пятницу.
— Так скоро?
— Мне нужно быть на работе в следующий понедельник. — Дана задумчиво улыбнулась. — Я ведь городской житель. Мне кажется, я не смогла бы жить здесь постоянно.
— Понятно. — Клаудиа обернулась. — А вот и Чей идет. Было очень приятно познакомиться с тобой, Дана.
С этими словами она пожала Дане руку, повернулась и пошла в дом.
Перекинувшись парой фраз с матерью, Чей подошел ближе.
— Как твои дела? — спросил он. — Я везде тебя искал.
Дана пожала плечами.
— Я чувствую себя немного не в своей тарелке.
— Извини, мне не следовало оставлять тебя одну.
— Все в порядке. Как дела у Эшли?
— Она до сих пор не пришла в себя, но я верю, что она справится. Она же дочь Большого Джона.
— Да.
— Когда ты уезжаешь?
— В пятницу утром.
— У меня есть хоть какая-то надежда на то, что ты останешься здесь еще ненадолго?
— Боюсь, что нет.
— Я так и думал. И до недавнего времени собирался ехать за тобой.
— Правда?
— Да.
— Но ты изменил свое решение?
Чей облокотился на верхнюю перекладину загона.
— Прошлой ночью приходил адвокат и прочитал завещание.
— Ранчо досталось Эшли?
— Не совсем. Отец оставил половину имения мне, при условии, что я останусь здесь и буду вести дела, пока Эшли не выйдет замуж или пока ей не исполнится двадцать один.
— Это же замечательно! — воскликнула Дана. Я рада за тебя. Чей, правда.
Чей кивнул. Он был настолько ошарашен таким поворотом событий, что не знал, как реагировать.
Чертов старик! Может, он хотел, чтобы Чей целую жизнь помнил его пренебрежение? Но он бы и без завещания присматривал за Эшли. Большому Джону не стоило его принуждать делать то, чем он и так занимался большую часть своей жизни. Прошлой ночью, после оглашения завещания, они с Эшли поговорили, и она сказала, что он заслуживает не только половину имения, но и все ранчо.
