Мэтт нахмурился. Он видел много проституток во время войны, женщин, которые хотели продать себя за стоимость обеда, лагерных шлюх, которые меняли свое целомудрие на еду, одежду или укрытие. Доступных женщин нетрудно было найти.
Мэтт взглянул на Лэйси. Было ли это все, что он чувствовал к ней, просто страстью? Он хотел любить ее и защищать от зла. Конечно, это было больше, чем просто страстное желание. Возможно ли, что он влюбился в нее?
Лэйси зашевелилась в его руках. Подняв голову, она нежно улыбнулась ему.
— Спасибо, — пробормотала она. — Сейчас я чувствую себя лучше.
«Она такая красивая, — подумал Мэтт, — невероятно красивая. Волосы, словно тусклое пламя, глаза — огромные и невинные». Взяв ее за подбородок, он наклонил голову и нежно поцеловал ее. Он не был готов к пылкости, которая пронзила его, когда губы коснулись ее, пылкости, которая превратила его тело в пламя и вселилась в поясницу, побуждая его взять то, чего он жаждал с того момента, когда открыл глаза и увидел ее. Жаждущим ртом он поцеловал ее снова.
Лэйси поцеловала его в ответ. Вдруг, забыв всякий стыд, она прижалась к Мэтту, желая, чтобы он целовал ее, желая чувствовать его мускулистое тело рядом с ее телом, его руки, обнимающие ее. Он был единственным надежным существом в мире чужаков, единственным источником безопасности. Ее рот подчинился его рту, губы раскрылись, когда она поддалась опьяняющему теплу, которое проникло к ногам, расслабляя колени и превращая кровь в пламя.
Язык Мэтта нежно исследовал глубины ее рта, смакуя секретную сладость, разжигая неизвестное раньше чувство восхищения в самой глубине ее существа, чувство такого блаженства и восхищения, что она задрожала от удовольствия. Ее сердце забилось в диком ритме, руки охватили его шею, прижимая его сильнее, желая поглотить его.
Мэтт издал тихий стон, когда губы Лэйси раздвинулись под его губами. Его тело, трепещущее, от безумной страсти, ожило. Желание пронизало его, сводя на край безумия. Ее грудь прижалась к его груди, такая мягкая и теплая, возбуждая еще больше. Его руки скользнули по ее спине, гладя ягодицы и прижимая ее бедра к своим, давая ей почувствовать очевидность его страсти.
— Лэйси.
Ее имя прозвучало стоном на его губах. Кровь пульсировала в мозгу, громыхала в ушах, словно отдаленный раскат грома, когда огонь страсти распространился по всему его телу. Неясный слабый голос разума предупреждал, что если он не отпустит ее сейчас, то никогда уже этого не сделает.
