Орвил не желал Агнессе ничего плохого, но тем не менее хотел бы, чтобы девушка раскаялась в совершенном; по крайней мере это подтвердило бы его, Орвила, правоту. Но он тут же спохватился: ведь ему никогда не узнать, чем закончилась эта история, их пути разойдутся раз и навсегда, они никогда не встретятся больше…
Орвил продолжал глядеть на Джека: конечно, этот человек изменился за время знакомства с Агнессой Митчелл и, надо признать, не в худшую сторону. Кто знает, что получилось бы из него, будь он воспитан как все? От природы этот парень, надо думать, был далеко не глуп: сумел же он стать нормальным человеком, значит, способен был и на большее? — Орвил пытался быть снисходительным.
— Сколько тебе не хватает? — спросил он. — Я могу дать тебе немного денег. — И вынул кожаный бумажник.
Джек глядел с удивлением.
— Нет, не возьму. Тебе самому нужны.
— Ничего, у меня есть. Возьми, не для себя, так для мисс Митчелл!
— Ну, спасибо! Я тебе верну когда-нибудь! Или лучше… Возьми вот это! — Он протянул Орвилу один из кинжалов Александра Тернера. — А другой будет у меня. Может, мы когда еще и встретимся, Орвил!
«Уж с тобой-то я меньше всего желал бы встретиться! — подумал Орвил. — Ты ведь даже не сознаешь, что можешь быть очень несчастен с этой девушкой, если когда-нибудь это неминуемо произойдет! — она разочаруется в тебе!»
— Ладно, — сказал Джек, — еще с ребятами хочу проститься.
Он ушел, а Орвил лег на кровать, закинув руки за голову, и долго думал…
Джек тем же вечером обходил в последний раз загон с лошадьми. Было поздно: кони сонно перетаптывались в тесных стойлах, изредка вздрагивая от посторонних звуков, между загонами бродили лохматые псы — Джек знал их всех по кличкам, повадкам, голосу… Один из жеребцов, завидев Джека, приветственно заржал и после, словно предчувствуя разлуку, положил голову на его плечо. Джек вздохнул: неожиданная мысль посетила его — он ведь тоже терял целый мир, мир, где были свои радости, этот мир подарил ему пусть небольшое, но счастье, Джек считался здесь своим. Повинуясь внезапно возникшему желанию, Джек вывел коня из загона, вскочил ему на спину — конь, как был, без седла, стремян, без всего, что мешает чувствовать себя по-настоящему свободным, одним махом перелетел через изгородь и поскакал в степь.
Ночь накрыла землю веером мрака, и лишь далекие звезды, луна и сонные горы видели, как, подобно демону, носилась по темному полю быстрая тень.
Аманда приехала вечером, совершенно неожиданно, но, к счастью, достаточно поздно для того, чтобы тут же поговорить с дочерью. Агнесса не спала всю ночь, обдумывая, как пройдет этот неизбежный для обеих разговор, а наутро отправилась с матерью в церковь. В последние годы Аманда регулярно посещала святую проповедь, и особенно охотно здесь, в этом городке, где можно было встречаться с уважаемыми людьми, среди которых она считалась своей.
