— Постойте, мисс, не убегайте! Я же согласен, давайте условимся о встрече. Или вы передумали?
Девушка остановилась.
— Нет…
— Как ваше имя?
— Агнесса Митчелл.
— Послезавтра вас устроит?
— Да… Только лошади у меня нет.
— Лошадей я приведу. Значит, послезавтра на рассвете вот на этом месте. Договорились?
— Да, — не поднимая глаз, отвечала она.
— Тогда до встречи, мисс.
— До встречи!
Агнесса повернулась и через мгновение скрылась в толпе. Джек же стоял, не двигаясь, и продолжал размышлять о таинственной незнакомке.
Кстати, Джек, несмотря на молодость, имел достаточный опыт покорения не только лошадей, но и женщин.
Случалось, что и закутанные в шелка юные леди бросали на него взгляды сквозь прозрачные вуали, но эти дамы оставались недоступными и о них он не мечтал, довольствуясь любовью хорошеньких ветрениц из портовых кварталов. Он не имел ничего общего с типом коварного соблазнителя; все, что случалось, происходило обычно по обоюдному согласию сторон и без каких-либо взаимных обязательств, он жил, беря от жизни те удовольствия, которые она давала ему, ничего не требуя взамен, на женщин смотрел с вполне определенной точки зрения; те желания и чувства, о которых Агнесса не имела понятия, являлись неотъемлемой частью его существования.
Но такую девушку он видел впервые. Она была явно много выше его по положению, казалась застенчивой и скромной, но в то же время не постеснялась подойти к нему, незнакомцу, и почти что сама назначила встречу! Она не показалась Джеку очень красивой и вместе с тем почему-то привлекала к себе.
Джек решил непременно встретиться с нею и поучить ее ездить на лошади… хотя бы для того, чтобы посмотреть, что из всего этого получится.
Агнесса без усилий пробралась к выходу с рынка и тут же столкнулась с Мери.
— О Боже! Барышня, куда же вы запропастились? Я так перепугалась, когда потеряла вас!
— Ты напрасно волновалась, Мери. Я обязательно подождала бы тебя у входа.
Они отправились домой. По дороге Агнесса еще раз обдумала свой поступок и осознала до конца всю меру совершенного ею безумства. Ей, девушке, подойти первой, самой предложить встречу! Тому ли учили ее долгие десять лет! Воспитанная в строжайшей скромности и послушании, она раскаивалась в содеянном, хотя и знала, что… да, знала, каким бы невероятным это ни представлялось ей самой, что не отступит теперь, когда все выше от земли взлетает душа, и сердце ликует, не слушая разума. Агнесса успокаивала свою совесть: в конце концов иначе нельзя было поступить, разве только отказаться от самой идеи этого знакомства, да и… сделанного не вернуть! Конечно, в человеке этом не было, к сожалению, той утонченности, какая бывает присуща тем, кого зовут джентльменами, но почему это не отталкивало ее, Агнесса, хоть убей, не могла себе объяснить.
