Она подождала, пока новые знакомые не скрылись за поворотом, и открыла калитку.
Рабочие перекладывали плиты, которыми был выстлан двор. Дело двигалось не слишком быстро: солнце стояло в зените, по лицам людей струился пот, и их натруженные руки с усилием поднимали гранитные квадраты.
Аманда стояла неподалеку и давала указания. По-видимому, она была недовольна — ее резкий голос проникал в самые дальние уголки сада.
— Пошевеливайтесь! К вечеру нужно закончить.
— Это вряд ли…— промолвил нехотя один из работников. — Тут дня на два работы.
— Ну что ж, — с высокомерным спокойствием кивнула Аманда, — соответственно вы получите лишь половину обещанного.
Не будь Агнесса столь сильно охвачена своими впечатлениями, она могла бы поразмыслить над тем, что увидела сейчас: то было обличье Аманды, которое лучше, чем какое-либо другое, выдавало ее истинную суть, ибо за ним проступало нечто такое, что не в силах была скрыть даже самая совершенная красота.
Заметив дочь, миссис Митчелл еще что-то сказала рабочим и повернулась к ней. Поздоровавшись, она сдержанно осведомилась:
— Ну как? Понравилась тебе прогулка?
— Да.
По правде говоря, Агнесса не была в большом восторге от новых знакомых: тот ореол одиночества, с которым она вышла из пансиона (одиночества, к счастью, не успевшего пустить глубокие корни), не исчез; у Агнессы закралось подозрение, что Мария-Кристина и Эйлин, пожалуй, несколько поверхностны, и едва ли общение с ними приведет к настоящей дружбе… Впрочем, девушка не теряла надежды на лучшую встречу… возможно, с кем-либо из окружения сестер Райт. Или… с кем-то еще.
Но Аманда не была тем человеком, с которым искренне хочется поделиться впечатлениями.
— А где вы были? — Миссис Митчелл скользнула по Агнессе острым взглядом.
— Прошлись по набережной, потом немного погуляли за городом, — та, удержавшись от подробностей.
— Иди, Мери ждет тебя в столовой. И в следующий раз получше укрывайся от солнца.
— Да, — поспешно произнесла девушка, — меня пригласили на конный завод. Послезавтра.
— Кто пригласил?
— Мистер Дейар.
— Одну тебя?
— Нет, всех: и мисс Эйлин, и мисс Марию-Кристину.
— Вот как? Что ж, можешь пойти.
И, давая понять, что разговор окончен, мать отвернулась.
У себя в комнате Агнесса скинула платье, туфли, шляпу, глянула в зеркало… Боже мой! Щеки, лоб, нос покраснели от солнца, пряди волос выбились из прически, но в зеленых глазах появилась невиданная доселе задорная смешинка.
Агнесса пригладила пряди, свисающие по обеим сторонам разгоряченного лица, и вдруг, несмотря на усталость, в безудержном восторге закружилась по комнате: в ней просыпалась не утолявшаяся целых семнадцать лет страсть к приключениям, способная пробиться сквозь толщу догм, перевернуть ее жизнь и в дерзости своей сравняться с мечтою.
