Достигнув правого борта «Леди Хэбертон», Оливер и Киприан некоторое время плыли вдоль него, разглядывая палубу.
— В кормовой части две каюты, — пояснил Оливер. — Его — та, что правее. А вон шлюпка привязана, очень удобно. Придется нам изобразить канатоходцев.
Ухватиться за грубый канат, удерживавший маленькую шлюпку возле высокого корабельного борта, и вскарабкаться по нему наверх было для обоих детской забавой. Оливер лез как мартышка, перебирая всеми четырьмя конечностями, Киприан просто подтягивался на руках. За те годы, что ему пришлось беспрестанно карабкаться вверх и вниз по вантам, мышцы его рук и плеч настолько развились, что этот подъем не составил для него никакого труда.
Они перемахнули через борт и, укрывшись в тени на полуюте, с осторожностью осмотрелись. Несколько раньше Киприан заметил здесь женский силуэт, но женщина, кто бы она ни была, долго на палубе не задержалась. Сейчас тут не было ни души, только в отдалении стоял вахтенный, наблюдавший за берегом и потому не заметивший их появления. Если все пойдет как задумано, мальчишка окажется на борту «Хамелеона» прежде, чем кто-либо поднимет тревогу.
Небо на горизонте озарилось тусклой вспышкой, через несколько секунд послышалось глухое ворчание еще далекого грома. Прекрасно, подумал Киприан, гроза заглушит возможные звуки борьбы со слугой мальчика. От налетевшего порыва ветра его мокрая кожа покрылась мурашками, но он не замечал холода. Время долгожданной мести настало.
Элиза в своей каюте тоже услышала отдаленный рокот грозы. Вскоре последовала новая вспышка молнии, на этот раз громыхнуло гораздо сильнее, и сразу же где-то рядом раздался крик. Это Обри, поняла Элиза. Она села в постели и прислушалась, надеясь, что Роберт сумеет успокоить мальчика. Но Обри вскрикнул снова. Может быть, зайти к нему?
Вновь сверкнула молния, залив тесную каюту мертвенным, призрачным светом, и Элизе стало ясно, что идти придется: кузина Агнес спала сном младенца в своей постели, а вот койка Клотильды была пуста. Раз Клотильды нет здесь, она может быть только с Робертом, а это значит, с упавшим сердцем поняла Элиза, что Обри остался один.
Новый крик, в котором явственно звучал панический ужас, заставил Элизу нехотя вылезти из постели. Она сунула ноги в комнатные туфли из мягкой кожи, накинула розовый стеганый халат и, бормоча проклятия в адрес нерадивых слуг, выскользнула из каюты.
Разумеется, Обри был один. Ощупью отыскивая кровать мальчика в кромешной тьме, Элиза мысленно поклялась, что завтра Роберту и Клотильде придется познакомиться с не самыми приятными сторонами характера молодой госпожи.
