Когда отец и бабка преклонили колени перед лежавшим на соломенном матрасе Мейнардом, Линни отступила на шаг.
— Он жив, он жив… — снова и снова повторяла старая леди Хэрриет, хлопоча над любимым внуком. — Слава создателю, он еще дышит!
— Это леди Беатрис спасла молодого лорда, — сказал конюх. ~ Она уложила его сломанную руку в лубок и зашила раны…
— Черт побери, — пробурчал сэр Эдгар, — у него повреждена правая рука. Сможет ли он когда-нибудь снова обнажить меч? — Тут сэр Эдгар перевел взгляд на Линни. Девушка покачала головой.
— Я не знаю, отец. Я ни за что не могу поручиться. Даже за то, что он останется в живых. — Он будет жить, будет, ~ торопливо зашептала леди Хэрриет. В яростном взгляде, которым она наградила внучку, отразилась уверенность и одновременно гордость. Гордость за нее, Линии!
Старая дама поднялась с колен, тяжело опираясь на рук подоспевшей Иды. Но ее взгляд, похожий на взгляд хищно) птицы, продолжал сверлить девушку.
— Я всегда знала, что тебя благословило небо. С топ самого дня, как ты появилась на свет. Вот и сегодня ты свершила.благое деяние — спасла жизнь Мейнарду!
Она раскрыла свои объятия внучке, и та, правда, не бе секундного колебания, приникла к ее груди. Сил, чтоб сказать бабке правду или избежать объятий, у Линни уже не оставалось.
Боже, чего бы только она сейчас не отдала, чтобы стать Беатрис! Только теперь, в объятиях старухи, она по-настоящему поняла, что чувствует человек, которого любят и ценят.
Через секунду, правда, Линни устыдилась зависти, которую испытала к сестре. И еще ей сделалось неприятно, что одобрение бабки, всю жизнь дурно обращавшейся с нею, вдруг оказалось для нее столь важным. Раздираемая противоречивыми чувствами, она не смогла сдержаться и зарыдала в голос.
Экстон де ла Мансе сидел в изукрашенном резным орнаментом кресле лорда и созерцал главный зал Мейденстонского замка. В детстве он казался Экстону куда обширнее и значительней — с более высоким потолком, который поддерживали мощные колонны. Ему вспомнились длинные ряды столов и придвинутые к ним массивные деревянные скамьи. Они с братом Уильямом частенько устраивали шумные игры, вскакивая на них или прячась под ними. Они представляли веселые баталии и сражались против вымышленных врагов, размахивая деревянными мечами. Впрочем, бывал случаи, когда брат шел на брата, чтобы отомстить за представлявшуюся теперь ничтожной детскую обиду. И никогда ему не удавалось в таких случаях превзойти Уильяма. По крайней мере в те далекие детские годы. Тот был на голову выше, четырьмя годами старше и значительно больше весил. Ив тоже был выше и старше его годами, но воевать даже в детстве не слишком любил. Из него вышел бы отличный книгочей, священник или сенешаль замка, но солдатом он всегда был неважным. И обычно убегал, скрываясь от братьев в детской, когда они, размахивая игрушечным оружием, вели свои бесконечные войны.
