О том, чтобы отнять изуродованную руку, не могло быть и речи — во-первых, она не сумела бы.этого сделать, даже если бы и хотела, ну а во-вторых, существовала вероятность, что кость срастется. В самом деле, бывают же чудеса на свете!
Линни упрямо выпятила подбородок, отогнав подступившие было сомнения.
— Норма и ты, Фрайан! Вы двое будете держать его за плечи. Если понадобится, хоть на голову ему сядьте, лишь бы он не двигался. А ты, конюх, тяни его руку за запястье — неважно, что он будет кричать как резаный. Не забудь — тяни руку, а я попытаюсь в это время правильно соединить концы поломанных костей.
Но одно дело сказать, и совсем другое — сделать. Как только они приступили, Мейнард завопил от боли. Он рвался из рук и выгибался дугой, отчаянно пытаясь подняться и покинуть это ложе пыток. Норма и Фрайан изо всех сил старались удержать его на тюфяке. От страха и напряжения у них текли слезы и капал пот со лба, конюх же, как распорядилась Линни, тянул руку Мейнарда на себя, произнося попеременно то слова молитвы, то ругательства.
Все внутри Линни противилось той чудовищной работе, которую она вынуждена была выполнять. Но, собравшись с духом, она упрямо делала свое дело, все глубже и глубже запуская пальцы в рану. Снова потекла кровь, и пальцы девушки стали скользкими, а оттого не слишком ловкими. Она уже довольно глубоко проникла в рану и понимала, что останавливаться нельзя: позволь она себе перерыв, и ничто на свете не заставит ее возобновить операцию. Только дело — пусть кровавое и страшное — удерживало ее от медленного соскальзывания в черный провал обморока.
Наконец ей удалось соединить сломанные кости, о чем свидетельствовал их тихий хруст. Она не то чтобы услышала этот хруст, а скорее почувствовала его. Когда на место встала одна кость, соединить концы другой оказалось куда проще При всем том она знала, что былая сила руки брата уже никогда не восстановится, поскольку часть кости выкрошилась и осколки пришлось удалить. «Но это все, что я могу сделать, — сказала себе Линии, — и вряд ли кому другому на моем месте удалось бы справиться с этим лучше».
Наконец она смогла перевести дух. Линни вдруг поняла, что Мейнард перестал вырываться и затих. Она слышала рыдания Фрайана, тяжелое дыхание, вырывавшееся из груди конюха, и слова молитвы, которую читала Норма. Мейнард же лежал неподвижно, словно труп.
— Он в глубоком обмороке, — сказала Норма, когда Линни подняла на нее испуганные глаза, — так что нам надо поторапливаться.
