Милорд не удосужился ответить ей. Он лишь пожал плечами, повернулся к ней спиной и возобновил прерванную ее появлением беседу с Эдгаром де Валькуром.
Нет, каков наглец! И какой невоспитанный — повернулся к даме спиной… Впрочем, Линни была даже рада, что де ла Мансе избавил ее от своего внимания. До того рада, что не сразу нашла в себе силы уйти. Чтобы почерпнуть уверенности, она перевела взгляд на леди Хэрриет, но это ничего ей не дало. Старуха замкнулась в себе, как и Эдгар, и безучастно смотрела поверх головы девушки…
Естественно, старая женщина, как и все присутствующие в зале, знала, что может означать вопрос Экстона, и ее пустой взгляд подтвердил страхи Линни как нельзя лучше. Этот человек и в самом деле собирался жениться на Беатрис. Экстон, победитель Мейнарда и союзник Генриха, собирался взять в жены Беатрис, дочь Эдгара де Валькура, чтобы тем самым сделать свои права на поместье и замок Мейденстон еще более весомыми.
Линни двинулась наконец из зала, только когда Норма с силой потянула ее за рукав. Под взглядами зевак они пересекли холл и прошли через дверь, ведущую в лазарет. Только теперь, когда за ними захлопнулась окованная железными полосами дверь и они с Нормой оказались в сравнительной безопасности, Линни позволила себе как следует обдумать случившееся.
Итак, милорд Экстон намеревался на ней жениться. То есть, конечно, не на ней, а на Беатрис. Слава Христу, что она — не настоящая Беатрис! Радость, однако, мгновенно сменилась чувством вины. Бедненькая Беатрис!
— Что же нам взять отсюда? — спросила Норма. — Непременно подорожнике — ну и камфору, конечно.
Линни попыталась отогнать с новой силой навалившиеся на нее страхи — и за себя, и за сестру.
— Правильно, еще надо прихватить кору ивы и мазь из липового цвета, которая очищает раны. И, может быть, успокаивающую настойку из ландыша. Пригодится и настой из пастушьей сумки, чтобы обмыть раны.
Они быстро разобрались в многообразии баночек и флаконов и принялись нагружать корзинку всем необходимым. Линии при этом старалась не пропустить ничего из того, что ей могло понадобиться. Она не позабыла прихватить иглу и суровые нитки на случай, если понадобится зашивать раны, брата. Привычные запахи трав и какая-то деятельность помогли ей немного успокоиться и привести в порядок рас-1 строенные чувства.
К сожалению, они не могли задерживаться в тишине лазарета. Хотя весь ее привычный мир рушился, Линии понимала, что от жизни ей не отмахнуться, надо идти к брату, окруженному толпой неприятельских солдат. Она перевяжет раны Мейнарда, а потом вернется к сестре и обсудит с Беатрис грядущие изменения в ее судьбе.
