Он велел оторвать большой крест от церковного алтаря. Двое принесли его, и Торкель встал под башней и крикнул, что ему нужны священники для раненых, а еще больше — чтобы наставить его самого в христианской вере. В последнее время он почувствовал к этому сильную охоту. А поступит он с ними так, как если бы был уже христианином, и отпустит всех, кто укрылся в башне, целыми и невредимыми.
Едва он закончил, как с башни полетел камень и ударил его в левый локоть, позади щита, так что он повалился навзничь со сломанной рукой. Двое рядом бросили крест и кинулись к нему, слышно было, как ликуют в башне. Йостейн, стоявший и видевший все это, вымолвил наконец, что не так все просто с военными хитростями, как воображают себе иные безрассудные молодые люди.
Тут всех людей Торкеля охватила ярость оттого, что нанесен урон их вождю, им стрелы градом посыпались в бойницы башни. Но толку от этого не было, и положение делалось уже щекотливым. Орм рассказал, как люди Альмансура выкуривали христиан из колоколен, и это решили попробовать немедля. Хворост и сырую солому навалили и в самой церкви, и вокруг башни, и подожгли, но башня была высокая и большую часть дыма ветром относило прочь; наконец все устали и решили выждать, покуда наверху не проголодаются.
Торкель был удручен своей неудавшейся хитростью и боялся услышать колкости по этому поводу. Плохо к тому же, говорил он, что ему нельзя поездить с другими по округе и поживиться, а надо сидеть в этом Мэлдоне и стеречь лагерь, и хорошо бы кто-нибудь, кто владеет лекарским умением, поглядел бы его увечье. Орм тоже подошел к нему, сидевшему у костра с перебитой рукой и пившему горячее пиво, и многие щупали его руку, но не могли взять в толк, как следует накладывать лубок.
Торкель морщился, когда прикасались к руке, и сказал, что довольно с него лекарей и что пусть перевяжут ему руку хоть с лубком, хоть без него.
— И теперь сделалось по моим словам, и мне правда нужен священник, ибо в таких делах они понимают.
Орм кивнул, сказав, что священники — отличные лекари: после Йоля у короля Харальда, где он получил увечье потяжелее, чем теперь У Торкеля, его выходил священник, и он ему тоже теперь нужен, не меньше чем Торкелю, сказал он, ибо хоть и не сильным был удар палицы ему по черепу, он все же причинил, видно, какой-то вред, так что порой ему кажется, что у него в голове что-то поломалось.
— Я считаю тебя умнейшим из моих хёвдингов, — сказал ему Торкель, когда они были наедине, — и даже лучшим из воинов, с тех пор как погиб Фаравид, но столь же ясно, что ты легко падаешь духом, едва что-нибудь приключится, даже если беда невелика.
