— Ты настоящий мужчина, хоть и мал ростом, — сказал Токе. — И что примечательно, ты нравишься мне куда больше всех других тебе подобных, хотя ты невежливый и сердитый. Но может это лишь оттого, что ты не пытаешься уговорить нас креститься, просто врачуешь нам раны, и все.
Брат Виллибальд отвечал, что пожил дольше других в этой стране мрака и оттого успел избавиться от ребячества.
— Поначалу, — сказал он, — я был исполнен рвения, как вся член братства Святого Бенедикта, окрестить всех язычников. Но теперь знаю, что и вправду на пользу, а что лишь суета. Дети в стране должны быть крещены, и женщины тоже, те, что не успел погрязнуть в грехе, если такие найдутся, но все взрослые мужи тут всецело предались дьяволу и должны во имя справедливости Господней гореть в адском пламени, будь они даже крещеными, ибо ни какого искупления не хватит, чтобы разрешить их от греха. Я в этом уверен, ведь теперь-то я их знаю. И потому не трачу времени на то, чтобы попытаться вас убедить.
Он говорил с большой страстью и гневно глядел то на одного, то на другого, и, размахивая руками, вдруг закричал:
— Волки кровожадные, человекоубийцы и насильники, блудодеи и свиньи гадарские, зеницы вельзевуловы, плевелы сатанинские, рождение аспидов и василисков, вас ли очистит крещение, ваши ли грехи убелит оно как снег перед лицом Господа? Нет, скажу я: никогда. Я состарился при этом дворе и видел слишком многое, я знаю вас, я: и никакие епископы, никакие отцы церкви не заставят меня в это поверить. Можно ли допустить норманна в царствие небесное?! Вы станете приставать к святым девам с непотребными речами, полезете драться с серафимами и архангелами и пьяные приметесь горлопанить перед лицом Господа. Нет, нет, я знаю, что говорю: вас ожидает лишь преисподняя, креститесь вы или нет, хвала Всевышнему во веки веков, аминь.
Он яростно рылся в своих коробочках и бинтах и принялся смазывать рану Токе.
— Почему же ты так стараешься вылечить нас, — сказал Орм, — если твой гнев столь велик?
— Потому что я христианин и знаю, что за зло должно платить добром, — отвечал он, — а это большее, чем вы когда-либо сможете понять. Разве нет на моей голове следа, с тех пор как король Харальд ударил меня святым распятием, и все же я всякий день забочусь о его старой немощной плоти со всем усердием. Но польза может оказаться и от того, что сильные воины, наподобие вас, остались в живых в этой стране, ибо вы еще сумеете отправить в ад многих вам подобных, прежде чем сами туда попадете, как я уже видел в Рождество. Когда волки растерзают друг друга, они не трогают агнцев Божиих.
