Казалось, конюший ее не слышит. Он не отрывал глаз от двери, за которой только что исчезла Сильви. Шевалье отозвался только после второго обращения.
— Вы хорошо знаете Валэнов?
— Да, герцогиня. После смерти мужа баронесса оказала мне честь, считая своим другом. Я очень обеспокоен.
— Это понятно! Возьмите десяток вооруженных людей и поезжайте в Ла-Феррьер. Вы мне обо всем доложите, как только появится такая возможность. Что же касается вас, Франсуа, вы переоденетесь позже. На нас обрушилось большое несчастье, и вы должны знать об этом. Останьтесь.
И с этими словами, не пускаясь в дальнейшие объяснения, она вернулась к разговору с епископом.
— Я не могу понять, почему мой зять, Великий приор Мальтийского ордена, забылся до такой степени, что отправился к моему мужу в Бретань и уговорил его ехать в Блуа? И почему именно в Блуа?
— Король намеревается войти в Бретань. Происходящие там волнения вызывают его беспокойство. Что же до Великого приора Александра, он решил по свойственной ему доброте, что его величество хочет всего лишь посоветоваться с герцогом о делах в Бретани. «Герцог де Вандом может совершенно спокойно приехать в Блуа, — с улыбкой сказал ему король. — Я даю слово, что ему, как и вам, не причинят никакого вреда».
— Какое двоедушие! Кто бы мог подумать, что король способен так поступить? Честно говоря, в этом деле сразу проглядывает почерк кардинала Ришелье. Он нас ненавидит.
— Его высокопреосвященство сейчас находится не в Блуа, а в Лимуре. Да и потом, король просто играет словами. Когда герцог Вандомский приехал, он воскликнул: «Брат мой, я с нетерпением ожидаю вас!» И в ту же ночь был отдан приказ дю Аллье и де Мони арестовать обоих. Что и было сделано без всякого шума. Пленников тут же отправили по Луаре в замок Амбуаз. А я приехал предупредить вас со всей быстротой, на которую способен. У меня возникло твердое убеждение, что герцогу Сезару не следовало покидать свою крепость в Блаве. Или уж тогда плыть в Блуа морем. Но Великий приор так настаивал! Он, конечно, не знал, что король осведомлен о кое-каких делах. Герцог Александр наивно полагал, что его величество наконец решил прислушаться к мнению своих братьев, а не к словам министра, которого приор давно и не без оснований опасается.
— И мой супруг в это поверил? И отправился прямо в пасть к волку, вместо того чтобы упрочить свои позиции в Бретани и утвердить свой титул великого адмирала?
— Я пытался предостеречь герцога, но он не пожелал меня выслушать. Так же как и Великий приор Александр, мадам, ваш муж слишком доверчив, как мне кажется… А в мире так много зла.
