Было уже довольно поздно, когда нанятый Альдо автомобиль под проливным дождем, который ветер гнал по улицам Инвернеса, остановился перед отелем «Каледония». Столбик термометра стремительно падал, и продрогший до костей путник, расплатившись с шофером, поспешил в отель, мечтая о горячей ванне — «Каледония», лучшая гостиница города, была безупречной в отношении комфорта — и о стаканчике национального шотландского напитка. Однако, не дойдя и до середины холла, он заметил своего друга Адальбера — тот сидел в баре, опустив на колени газету, держа в руке стакан виски и погрузившись в глубокие и, похоже, невеселые размышления. На Адальбера это было совершенно не похоже.
Альдо решил немедленно выяснить причину мрачной задумчивости.
— Ну-ка, — произнес князь, усаживаясь на соседний табурет и махнув бармену, чтобы тот принес и ему стаканчик виски. — О чем это ты призадумался?
Адальбер Видаль-Пеликорн вздрогнул и тут же расплылся в улыбке, которая так редко покидала его лицо. Лучшего приятеля, чем Адальбер, трудно было себе представить: до того он был всегда жизнерадостен и вместе с тем уравновешен. Они познакомились с Альдо несколько месяцев назад.
Чисто деловые поначалу отношения переросли в настоящую дружбу, которая с каждым днем росла и укреплялась к взаимному удовлетворению обоих мужчин. Первая их встреча произошла при весьма необычных обстоятельствах — ее устроил Симон Аронов. Видаль-Пеликорн был одним из тех редких людей, кому Хромой доверял безоговорочно. Доверял, несмотря на весьма своеобразный облик Адальбера и его необычные, если не сказать экстравагантные, манеры.
Адальберу было около сорока, но выглядел он лет на десять моложе. Высокий и настолько худой, что казалось, это про него сказано: «кожа да кости», он был гибок и очень подвижен. Вечно растрепанная в крутых завитках светлая копна волос, лицо херувима с голубыми невинными глазами и ангельская улыбка — таким он был на вид, что не мешало ему быть изворотливым, как дьявол, надежным, как скала, и обладать к тому же недюжинной физической силой. По профессии он был археологом, имел слабость к Египту, хорошо разбирался в драгоценных камнях, изящно писал, элегантно одевался, был эпикурейцем и обладал всеми достоинствами безупречно светского человека, слыл ловким фокусником, а его слесарным способностям позавидовал бы сам Людовик XVI.
Только благодаря многообразным талантам этого незаурядного человека Морозини сумел вернуть фамильный сапфир и передать его Симону Аронову. Альдо с нежностью относился к своему другу, ценил его достоинства и был счастлив, что в опасной охоте за недостающими камнями из древней реликвии у него такой надежный компаньон.
