Как раз в то время как толпа схлынула и они могли, наконец, двинуться с места, их схватили чьи-то невидимые грубые руки.
Никто не заметил, как минутой позже их увозили, слов-, но неподвижные мешки, в неизвестном направлении.
Ни за что на свете Катрин не согласилась бы участвовать в варварском зрелище на площади Моримон. К тому же, зная заранее, как Беранже отреагирует на смерть в одном из самых диких ее проявлений, она сделала все, чтобы помешать ему пойти с Готье. Но паж, догадавшись, что у его друга было серьезное основание туда пойти и что поход был не безопасен, решился не отпускать его одного.
Катрин вынуждена была сдаться. Ей же необходимо было перед отъездом из Дижона заняться делами дядюшки. Здоровье его внушало опасения: после двухдневной эйфории больной погрузился в оцепенение. Он отказывался от пищи, и в течение нескольких дней Катрин думала, что старик долго не проживет.
Но, к счастью, тревога оказалась ложной. Крепкое здоровье спасло Матье и на этот раз. Благотворную роль сыграл и заботливый уход Бертиль, которая с каждым днем все сильнее привязывалась к больному. Катрин начала уже задаваться вопросом, не закончится ли все это женитьбой, что было для всех не лучшим решением.
В день казни молодая женщина выехала за город на одну из дядюшкиных ферм, чтобы разрешить там возникший спор.
Она убедилась, что дела Готрэна не пострадали от вмешательства Амандины Ля Верн, так как та собиралась стать единственной наследницей и мудро вела хозяйство.
Возвращаясь из поездки, Катрин подумала, что надо сегодня же вечером с Бертиль и Симоной поговорить о будущем дядюшки. Из-за Матье она и так надолго задержалась в Дижоне. Да и вообще она устала заниматься делами других, в то время как ее собственные были так плохи.
Когда Катрин выезжала из Шатовилена, она лишь немного отставала от Арно, и если бы ей не надо было мчаться на помощь пленному королю, спасать от смерти дядю и возвращать его на путь истинный, ведущий к спокойной старости, она бы уже наверняка догнала своего супруга. Состоялось бы еще одно бурное объяснение, но она бы покончила с недоразумениями, ревностью, обидами…
Графиня де Монсальви чувствовала в себе достаточно сил, чтобы открыть ему глаза и вырвать из обманчивых иллюзий относительно новоявленной Жанны д'Арк. Она провела несколько дней рядом с Орлеанской Девой и могла развеять двусмысленность, заставив самозванку снять маску. Уже сейчас все бы вернулось на круги своя, и они вместе поспешили бы домой, чтобы провести Рождество со своими Детьми. Но лишь Богу известно, где сейчас Арно. Богу… или дьяволу.
