В то же время Катрин охватило странное чувство: ей показалось, что она уже где-то видела эту женщину. Но при каких обстоятельствах?
Она холодно прервала поток красноречия хозяйки.
— Вы Амандина Ля Верн?
Брови той поползли вверх, а угодническая улыбка исчезла с лица.
— Да… я, это я, но я не…
— Я графиня де Монсальви и приехала повидать дядюшку Матье! — спокойно сказала Катрин. — Проводите меня к нему!
Амандина смотрела на нее, не произнося ни слова. Катрин повернулась к Лоиз и добавила:
— Преподобная мать Агнесса, которую вы только что выгнали за дверь, — моя сестра. Я хочу, чтобы вы поняли, — вам не удастся так же легко отделаться и от меня!
Амандина разглядывала незваную гостью, которая была так хороша в простом костюме из добротной вишневой ткани.
Как и все в Бургундии, она знала легендарную историю любви этой женщины и герцога. Несмотря на душещипательные рассказы этого старого осла Матье Готрэна, уже прошло немало времени, и вся эта история уже казалась вымыслом. Но вот неожиданно Катрин де Монсальви снова появилась. Она была так же красива, и из-под приспущенной вуали на Амандину пристально смотрели большие фиалковые глаза.
— Матье? Его здесь нет, — ответила она без тени замешательства. Ей, видимо, потребовалась помощь, и она позвала брата:
— Филиберт, иди сюда на минутку!
— Сейчас, сейчас.
Мужчина, который выгнал Лоиз, появился в дверном проеме, полностью закрыв просвет.
С трудом можно было отыскать сходство между братом и сестрой. Он был моложе, а вместо миловидности Амандины у брата на лице проступало выражение первобытной свирепости. Ему отводилась в доме роль сторожевой собаки, следящей за исполнением прихотей хозяйки, и, в частности, устранение любопытных.
— Что случилось, Амандина? Я тебе еще нужен? — прогудел он, прочищая зубы гусиным пером.
— Они хотят видеть отца Матье, — ответила она, кивая в сторону четверых посетителей.
— Еще? Это что, эпидемия? — Вдруг он заметил Лоиз и взорвался:
— А вы что сюда явились? Я ведь запретил вам переступать порог этого дома.
— Довольно, — сухо прервала его Катрин. — Мы немедленно хотим видеть нашего дядюшку.
— Не стоит нас задерживать, — заметил Готье, поигрывая шпагой. Он еле сдерживался, чтобы не броситься на грубияна.
Филиберт открыл рот, чтобы узнать, что это за дама перед ним, но Амандина, приподнявшись на цыпочках, прошептала ему что-то на ухо, и его нахмуренное лицо внезапно озарила улыбка.
— О! госпожа… о! Какая гостья! И ты заставляешь графиню стоять, Амандина? Кресло ей скорее!
