Не так давно «Таверна Француза» вошла в историю: в 1788 году, сразу после отбытия экспедиционного корпуса Рошамбо и флота адмирала Грасса, Джордж Вашингтон и де Витт Клинтон устроили тут банкет по случаю победы, празднуя одновременно и расставание генерала из Виргинии со своим войском. Долго еще будут тут обсуждать вечерами знаменитое меню того ужина, а еще больше — марки вин, которые подавал Сэмюэль Француз, прозванный Черным Сэмом, негр с Антильских островов французского подданства, о чем свидетельствовало его имя, — весьма колоритная фигура, к которой сам Вашингтон испытывал своего рода уважение .
Еще четверть века назад, приблизительно в 1762-м, Сэм Француз приобрел хорошенький кирпичный домик в джорджианском стиле, выстроенный лет за сорок до того французским гугенотом Юго де Лансеем — специально для таверны, так как у него был настоящий талант во всем, что касалось стола и приятной мужской компании.
Когда Жиль вошел в заведение, там уже собралось полно народу и шум стоял невообразимый. В большом зале первого этажа за широкими столами сидели небольшими группками в большинстве своем хорошо одетые мужчины, пили масляный пунш, высасывали устриц — трое чернокожих слуг безостановочно открывали раковины — или закусывали большими ломтями виргинского окорока. Через широко распахнутые двери кухни в зал залетали запахи из большой печи и жаровень, в которых крутились на вертеле куски говядины, цыплята, индейки и те самые омары с приправами, которыми славилось заведение Черного Сэма.
Сам хозяин в великолепном шелковом костюме цвета зеленого яблока руководил армией подавальщиц, прислуги и поварят, оком знатока следил за тем, чтобы обслуживание велось по всем дравилам и все желания клиентов вполне удовлетворялись: самых важных он встречал лично и провожал в зал, отделанный резной сосной, которая приобрела со временем теплый оттенок и блеск кленового сиропа, или в один из отдельных кабинетов.
Жиль, одетый с небрежной элегантностью, не остался незамеченным: Черный Сэм, хоть и видел его впервые, устремился навстречу высокому молодому человеку, оказывая ему знаки внимания, составившие отчасти репутацию его заведению.
— Какая честь для меня, господин шевалье, принимать в своем скромном доме столь важного гостя, — произнес он, отвесив Жилю поклон, не глубокий и не легкий, а такой, как нужно. — Осмелюсь, однако, сказать, что я надеялся увидеть вас здесь…
Турнемин удивленно поднял брови.
