— Неужто вы намерены следить за мной? Уж не ревнуете ли вы?
— Ревную? Глупости! Но я не желаю, чтобы вы относились ко мне так же, как к остальным, кого вы с собой привезли. Это им вы можете приказывать ехать с вами или оставаться. А я ваша супруга.
— Разве я когда-нибудь возражал? А вот вам доказательство, что, прогуливаясь по незнакомому городу, я о вас не забывал.
И, вынув из кармана самый объемистый из трех футляров. Жиль протянул это пораженной женщине. Она вдруг покраснела.
— Это мне?
— Разумеется! Вы же сами только что напомнили, что являетесь моей законной супругой… а драгоценностей у вас немного. Пора исправить положение, если вы хотите занять достойное место в обществе.
Жюдит с детской радостью раскрыла обтянутый шелком футляр, достала колье и начала вертеть его в пальцах.
— Какое красивое! И оно очень подойдет к белому платью, которое я надену сегодня вечером.
Спасибо, Жиль, вы просто чудо! Благодаря вам я буду самой элегантной на приеме у губернатора…
От удовольствия она повернулась на каблуках — вот-вот пустится в пляс, — не переставая любоваться лежащим на ладони колье. Но Жиль остановил ее.
— Как вы сказали? На приеме у губернатора?
— Ах да! Вы же ничего не знаете. Его человек был у нас час назад: господин губернатор островов На Семи Ветрах пригласил нас сегодня на ужин вон в тот великолепный дворец на холме.
— Только не это! — простонал Жиль, не имевший ни малейшего желания снова оказаться в тот же день на берегу. — И вы приняли приглашение?
— А как я могла не принять? Посланец даже ответа ждать не стал. Правда, такое приглашение больше похоже на приказ, но вам это на руку — надо же загладить впечатление от дерзкого поведения утром. В девять часов нас будет ждать на набережной экипаж.
— Ладно! — недовольно буркнул Жиль. — Видно, не отвертишься. А пока вам лучше вернуться в каюту. Тучи собрались, и ветер поднимается.
Словно в подтверждение его слов хлынул ливень, вмиг скрыв забитый кораблями порт, стоящую на рейде в ожидании прилива «Диадему», да и сам остров — его контуры расплылись, и оп стал казаться чем-то нереальным.
Жюдит побежала к каюте, а Жиль спустился туда, где лежал Моисей. Возле него он застал Понго. Черный гигант храпел с внушающей надежду на его скорое выздоровление мощью. Кожа, еще утром сероватая, снова приобрела красивый темно-каштановый оттенок; а положив ладонь на потный лоб негра. Жиль убедился, что температура спала и была почти нормальной, учитывая, какая стояла жара. Несомненная перемена в состоянии больного поразила Турнемина.
