— Нет, этого не может быть, — прошептала она, — а если да, то уже поздно. Поздно, Арман, поздно.
Она прикоснулась горячими, в кровь искусанными губами к стеклу, шепча всего лишь одно слово:
— Поздно, поздно, поздно…
Не прошло и недели, как король Пьемонта Витторио принялся исполнять данные Констанции обещания.
Дальний родственник графа де Бодуэна, который пытался уговорить Констанцию отдаться королю, обещая ей всепрощение, приказом короля был выслан из Пьемонта. Констанция не уточняла, за что и почему, главное, ее просьба была исполнена.
А еще через неделю дюжина вооруженных людей из охраны короля Витторио появилась во дворце графов де Бодуэнов. Старая графиня попыталась что-то узнать, попробовала спорить с офицером охраны, но тот, не вдаваясь в подробности, показал ей бумагу с приказом короля Витторио.
Графиня прочла ее, коротко вскрикнула и чуть не лишилась чувств.
А офицер уже отдавал приказы:
— Вы начните со второго этажа, вы с первого. Слуги тоже безропотно подчинились командам офицера королевской охраны. Срывались со стен шторы, опрокидывались столы, комоды, зеркала — все это выбрасывалось на улицу. Звенело разбитое стекло, разлетались тысячи сверкающих осколков от старинных венецианских зеркал, крошилась посуда, разлеталась на куски мебель, сброшенная со второго или с третьего этажа во двор. А посреди двора уже пылал огромный костер, пожирая мебель и старинный гобелен.
— Скорее! Скорее! — торопил офицер своих подчиненных, хотя те и так работали во всю.
Старая графиня де Бодуэн стояла у окна в правом крыле своего замка. По ее морщинистому лицу текли слезы. Ей было невыносимо больно, ведь все, что было в этом старинном дворце, досталась ей от предков, от мужа. Все это было ее собственностью. И вот так, просто, пришли вооруженные люди и лишили ее всего.
Она вздрагивала, покусывала губы, руки ее дрожали.
— Это дьявол, а не женщина, Бог ее обязательно покарает, обязательно. Господи, Господи, — бормотала старуха молитвы, — услышь, услышь мои слова, накажи эту грешницу, накажи!
Старинная картина вылетела из окна второго этажа. Один из солдат схватил ее и бросил в пламя костра. Старая графиня видела, как огонь уничтожает портрет одного из предков.
— Накажи, накажи эту вероотступницу, я тебя прошу! Я готова отдать за это все, чтобы только она пострадала!Почти полдня длился этот ужасный погром. Ухоженный до этого дня дворец превращался в заброшенное здание. Многие окна были выбиты, тяжелые шторы были сорваны и сожжены, на стенах уже не было картин, скульптуры были разбиты, мебель искорежена и выброшена во двор. Многое сгорело, а то, что не сгорело, было изувечено так, что уже не годилось никуда.
