Однако сие оптимистическое произведение было водружено здесь явно преждевременно. С того места, где я стоял, отчетливо виднелась сплошная завеса пыли, нависшей над гигантскими бороздами, проделанными в рыжевато-коричневой почве массивными землеройными машинами. Примерно в пятидесяти ярдах впереди стояло нечто похожее на сарай, на его стене огромными желтыми буквами было намеловано слово» офис «.
Когда я подошел, дверь была распахнута настежь, и мне ничего не оставалось, кроме как прямиком двинуться внутрь.
Два парня — один большой, второй маленький — вели дружескую беседу, которую они не прервали и при моем появлении, так что мне пришлось откашляться и громко спросить:
— Мистер Донован? — дабы они обратили на меня внимание.
— Проваливай! — твердо заявил длинный. — Я занят.
— Прекрасно, — улыбнулся я ему, — в таком случае я отвезу вас в город, где мы сможем поговорить, не опасаясь, что нам кто-то помешает.
Холодные голубые глаза взглянули на меня с некоторым любопытством.
— Какого черта ты тут слоняешься, приятель?
— Как бы занимаюсь опросом общественного мнения, — ответил я, показывая ему свой значок. — Каковы ваши взгляды на убийство, мистер Донован?
Я разглядел, что он просто огромного размера и, как говорится, поджарый: одни мускулы, ни капельки лишнего веса. Возраст — около сорока, волосы огненно-рыжие, физиономия необыкновенно плоская, словно по ней несколько раз проехал бульдозер. Одежду его составляли спортивная рубашка с короткими рукавами и воротом нараспашку, открывавшим густую рыжую шерсть на груди, и выцветшие голубые бумажные брюки, заправленные в поношенные кожаные сапоги. Талию обвивал широкий ремень с серебряной пряжкой в форме змеи. Я бы не обрадовался, встретив его в яркий солнечный день, ну а натолкнуться на подобного типа в ночное время, просто небезопасно. Однако, как любят выражаться женщины, внешность бывает обманчивой.
— На убийство? — нахмурился Донован. Затем ткнул большим пальцем куда-то за плечо. Маленький сразу понял намек и вышел из помещения, неслышно прикрыв за собой дверь. — Какое убийство? — раздраженно спросил он.
— Николас Каттер, — пояснил я. — Прошлой ночью кто-то превратил его затылок в кровавую кашу.
— Я слышал об этом по радио. — Он с такой силой поскреб щетину на подбородке, что послышался хруст. — Ник был парень что надо.
— Судя по тому, что я слышал, вы выражаете мнение меньшинства.
— Ник многого добился. Большинству людей это не по вкусу. И, думаю, по пути наверх он наступил на много мозолей.
