Казанова печально покачал головой и поцеловал руку дамы.
— Моя дорогая, то, что вы называете безумием, была высшая мудрость… до того, как мне исполнилось семьдесят лет. Но в таком возрасте приобретаешь другую мудрость, которая позволяет вам избежать разочарования.
Он неуютно поежился и огляделся по сторонам.
— О чем это я? Ах, да… Благодарю вас за ваше изысканное предложение. Поверьте мне, мадам, единственный, кто может испытать какое-то сожаление по этому поводу — это я.
С этими словами он достал из перчатки маленькую пудреницу с зеркальцем и, открыв ее, принялся разглядывать собственное лицо. Не отрывая взгляда от зеркала, он произнес:
— Вовсе не этот старик заставил ваше сердце биться учащенно, а его имя, его репутация, его прошлое…
Он умолк и взглянул на даму глазами, полными горечи и разочарования.
— Все, что было сегодня, не существует. В любом случае, дорогая мадам, я вам премного благодарен.
Он еще раз поцеловал руку дамы, в глазах которой блеснула жалость. У двери харчевни Казанова столкнулся с Ретифом де ля Бретоном.
— Я хочу пожелать вам счастливого пути, уважаемый Ретиф, — сказал итальянец. — Мне было очень приятно встретиться с таким знаменитым писателем.
— Мне тоже, дорогой Казанова, — любезно ответил ему парижанин. — Прощайте.
Они обнялись, и Казанова уже собирался выйти из харчевни, но в этот момент его окликнул майор Кур-нуойе, который закончил трапезу.
— Эй, вы! — грубо закричал офицер. Казанова изумленно повернулся к нему.
— Это вы мне?
— Да, это я вам, — без особых церемоний продолжал майор. — Я проехал, не слезая с лошади сорок лье. Теперь я продолжу путь в вашем экипаже.
Казанова молча развел руками и повернулся к вдове, которая по-прежнему наблюдала за ним.
— Вы видите, мадам, кого я теперь выбираю в свои спутники? — с горькой иронией произнес он.
Прихрамывая, Казанова поковылял к своему экипажу, где его встретил парикмахер Констанции Жакоб.
— Вам нехорошо? — участливо спросил он.
— У меня разыгралась подагра, — ответил Казанова, занимая свое место в экипаже при помощи Жакоба.
— Очень жаль, месье, что мы не встретились раньше, — подобострастно заглядывая в глаза итальянцу, произнес парикмахер.
— Ну, что ж, — со вздохом ответил Казанова, — передайте от меня привет вашей прекрасной хозяйке. Прощайте.
Когда место рядом с ним в экипаже занял майор Курнуойе, кучер тронул поводья, и маленькя двуколка покинула постоялый двор города Шолона. В этот момент из харчевни выскочил ее хозяин и с криками бросился за экипажем.
