— Почтовый дилижанс на Мец отправляется. Просьба ко всем пассажирам занять свои места!
Из кареты, остановившейся неподалеку с почтовым дилижансом, со свертком под мышкой выбрался Жакоб. Оглядевшись по сторонам, он подозвал носильщика и сказал:
— Возьмите наши чемоданы.
Носильщик тут же занялся багажом, а Жакоб помог выйти из кареты вначале служанке, а затем той самой знатной даме, которую встретил накануне вечером в парке возле дворца Тюилрьи Николя Ретиф де ля Бретон. Сейчас она была одета в светлое дорожное платье, и густая белая вуаль целиком прикрывала лицо. Выйдя на площадь, она осмотрелась.
Очевидно, у дамы было хорошее настроение, потому что ее улыбка была заметна даже из-под вуали.
— Ну что ж, месье Шаваньян, — обратилась она к кучеру, который возился возле лошадей, — нам пора расставаться.
Маленький кучер, тут же сняв с себя шляпу, низко поклонился.
— Ваша светлость, я хочу поблагодарить вас за все, что вы для меня сделали. Те годы, которые я провел в вашем доме, будут одними из самых лучших в моей жизни. Мне очень жаль, что вы вынуждены покинуть Париж, но, видно, по-другому нельзя.
Дама протянула кучеру руку, которую тот почтительно поцеловал.
— До свидания, ваша светлость, счастливого пути. Дама медленно зашагала следом за Жакобом, который направлялся к почтовому дилижансу на Мец.
— Сюда, мадам, — сказал он.
Разумеется, вы поняли, что это была Констанция де Бодуэн, пока еще графиня и пока еще статс-дама ее величества королевы Франции Марии-Антуанетты. Вчера вечером она покинула дворец Тюилрьи, но никто, Даже Жакоб и Мари-Мадлен, не знали точно, куда она направляется. Точнее, им было известно только направление — на восток, в Эльзас. Именно так им сказала сама Констанция. Однако по некоторым причинам, о которых пока стоит умолчать, Констанция предпочла совершить эту поездку не в своей собственной карете, а в почтовом дилижансе, купив билеты, как обычный пассажир.
Этим занимался Жакоб, который теперь вел графиню к дилижансу.
Мари-Мадлен на несколько мгновений замешкалас возле Шаваньяна, и Жакоб нетерпеливо крикнул:
— Поскорее, Мари-Мадлен, сейчас дилижанс отправится. У нас совсем нет времени.
Господа Ретиф де ля Бретон, Ванделль и Пени неторопливо разговаривавшие возле почтовой кареты с удивлением смотрели на невероятно эффектную женщину в облегающем дорожном костюме с вуалью на лице. То, что она была красива, можно было рассмотреть, наверное, даже в темноте. Она просто светилась красотой.
