— Да, да, я понимаю.
Вполне удовлетворенный таким ответом, придворный бросился со всех ног назад, во дворец, оставив любопытного писателя стоять у железных ворот со свертком неизвестного происхождения и назначения. Ретиф де ля Бретон взвесил его на вытянутых руках. Не очень тяжел. Что-то, обмотанное мягкой толстой материей. Вроде бы не коробка. Нет, что-то плоское. Ретиф де ля Бретон принялся ощупывать сверток со всех сторон, тщетно пытаясь определить, что находится внутри. Он уже намеревался было вскрыть бумагу, но в этот момент в боковой двери дворца послышались торопливые шаги, и писатель увидел двух женщин, которые, несмотря на то, что было лето, шагали с головы до ног закутанные в дорожные накидки. Первой шла, очевидно, хозяйка, потому что походка ее была уверенной и решительной, а следом за ней торопливо семенила служанка. Да, это, действительно, была служанка, потому что при слабом свете факелов, освещавших боковую дверь дворца, Ретиф де ля Бретон успел заметить выглядывавший из-под плаща белый фартук.
— Мари-Мадлен, поторопись, — не оборачиваясь сказала дама, шагавшая первой.
Пройдя мимо стоявшего с пакетом в руках Ретифа де ля Бретона, она отрывисто бросила:
— Идемте.
Писатель с готовностью бросился вслед за дамами, и, спустя минуту после того, как все трое исчезли в ночной темноте, к двери подбежали еще двое.
— Шаваньян, подожди меня здесь, — шепнул один. — Видишь, караула уже нет, значит, ее светлости можно выходить.
— Хорошо, Жакоб.
Тот, что был повыше ростом, забежал в боковую дверь и, спустя несколько мгновений, держа в руках еще один сверток, выбежал обратно.
— Их нигде нет, — растерянно произнес он. — Наверное, уже идут к карете. Быстро за ними.
Две женщины в сопровождении Ретифа де ля Бретона, тащившего в руках сверток, быстро шагали по плохо освещенной мостовой туда, где в тени громадных деревьев стояла карета. Остановившись возле кареты первая дама повернулась к слуге и, очевидно, собиралась что-то сказать ему, однако, увидев перед собой улыбающегося пожилого мужчину в длинном плаще и широкополой шляпе, замерла. Несколько мгновений она изучающе смотрела в лицо Ретифа де ля Бретона, а затем, не теряя самообладания, спросила:
— Кто вы такой?
Сейчас она стояла так, что Ретиф де ля Бретон смог рассмотреть ее лицо. Это была ослепительно красивая молодая женщина, волнистые каштановые волосы которой выбивались из-под капюшона, обрамляя правильное лицо с темноватыми глазами. Сладостно вздохнув, писатель произнес:
