— Хорошо, поступайте как знаете.
Вскоре появился Тарневеро с элегантной тростью в руках.
— Инспектор Чан, я тщетно ждал вас и уже потерял надежду, что нам удастся свидеться.
— Прошу извинить меня. Вы разрешите представить вам моего начальника?
— Очень приятно познакомиться. Как ваши дела? Я с нетерпением жду новостей.
— В самом деле? Лишь несколько минут назад нам удалось установить обстоятельство, объясняющее, почему вы питаете такой интерес к этому делу.
Тарневеро в упор посмотрел на Чана.
— Что вы хотите этим сказать?
— Мы установили, что Денни Майо — ваш брат.
Тарневеро сделал несколько шагов и бережно положил свою трость на стол. По-видимому, он хотел выиграть время.
— Это правда, инспектор, — сказал он, не сводя глаз с Чана. — Я не знаю, как вам удалось узнать об этом…
Чан удовлетворенно улыбнулся.
— Вряд ли что-то могло укрыться от нашего внимания при той тщательности, с которой мы ведем расследование, — заметил он. — Но, должно быть, у вас были основания скрывать свое родство?
— Да, у меня были для этого причины. Прежде всего я предполагал, что это обстоятельство могло бы пойти вам на пользу.
— Очень разумное соображение, — согласился Чан. — Во всяком случае, я вам откровенно скажу, что почувствовал себя задетым. Я более всего ценю в дружеских отношениях откровенность.
Тарневеро в знак согласия кивнул и опустился на стул.
— Очень сожалею, что умолчал об этом и прошу вас извинить меня. Если еще не поздно, то я охотно сообщу вам все.
— Разумеется, не поздно.
— Денни был моим братом, моим младшим братом. Разница в годах была так велика, что наши отношения более походили на отношения отца и сына. Я безумно любил его, опекал, гордился его успехами. Смерть Денни явилась для меня ужасным ударом. Все эти три года я жил с мыслью отомстить убийце. Если окажется, что Шейла Фен пала от той же руки, что и Денни, то я не успокоюсь, пока не покараю убийцу.
Он встал и нервно зашагал по комнате.
— О смерти Денни я узнал в Лондоне. Я ничего не мог предпринять издалека и должен был выжидать. При первой же возможности я выехал в Голливуд, твердо решив раскрыть тайну смерти моего брата. Мне казалось, что мои старания скоро увенчаются успехом, если в Голливуде никто не будет знать, что я брат Денни. Поэтому я назвался Генри Смолвудом, это имя я позаимствовал из одной пьесы. В Голливуде я убедился, что на полицию надежды мало. В то же время я был удивлен, как много там всевозможных прорицателей и экстрасенсов. Они не только прилично зарабатывали, но и были в курсе всех секретов и сплетен. И тогда меня осенила смелая мысль. В юные годы я разъезжал с известным профессором магии Макелием, весьма способным и ловким человеком. Я кое-чему научился у него и порой мои попытки чтения мыслей и ясновидения удавались. Мне казалось, что я смогу сыграть роль прорицателя с неменьшим успехом, чем все, подвизавшиеся в Голливуде в этой роли. И я решил, что скорее всего мне удастся раскрыть интересующую меня тайну, если я займусь этим ремеслом. Так я стал Тарневеро. В течение двух лет я терпеливо выслушивал любовные истории, признания в ненависти, зависти, слова отчаяния. Все это было не лишено интереса.
