– Он входит в десятку моих самых любимых фильмов, – заявил Киндерман. – А какие ваши любимые, святой отец? Может, назовешь хотя бы пяток?
– Мои уста скреплены обетом молчания.
– Однако ты позволяешь себе исключения. – Киндерман посолил жареный картофель. Дайер скромно пожал плечами:
– Пять – это слишком много. Да и чей могучий интеллект в состоянии перечислить аж пять наименований?
– Аткинса, – не задумываясь, ответил Киндерман. – Он может назвать все подряд: фильмы, бальные танцы, да что угодно. Спроси его об еретиках, и он тут же назовет тебе десяток в том порядке, в каком они ему больше нравятся. Аткинс – человек, который принимает молниеносные, может быть, даже чересчур поспешные решения. Однако это не страшно, ибо у него есть вкус и, как правило, он не ошибается.
– Да неужели? И какие же у него любимые фильмы?
– Первые пять?
– Первые пять.
– "Касабланка".
– Ну, а остальные четыре?
– Опять же «Касабланка». Он просто с ума сходит по этой ленте.
Иезуит кивнул.
– Вот тут некоторые кивают, – угрюмо пробурчал Киндерман. – «Бог есть не что иное, как теннисный тапочек», – заявляет еретик, а Торквемада кивает и с непроницаемой физиономией резюмирует: «Стража, отпустите его. Надо выслушать и другую сторону. Им обоим есть что сказать». В самом деле, святой отец, нельзя же так поспешно обо всем судить. А происходит это, вероятно, оттого, что в твоей голове не смолкает пение и звенят гитары.
– Так ты хочешь узнать название моего любимого фильма?'
– И, пожалуйста, побыстрее, мой друг, – улыбнулся Киндерман. – А то моего звонка ждут не дождутся некоторые коронованные особы.
– Картина называется «Жизнь прекрасна», – признался Дайер. – Ну что, теперь ты счастлив?
– О, выбор великолепный, – просиял Киндерман.
– Честно говоря, я смотрел этот фильм раз двадцать. – Улыбка озарила и веснушчатое лицо Дайера.
– Ну, с тебя не убудет.
– Мне действительно очень нравится этот фильм.
– Да-да, он чистый и добрый. Он наполняет сердце какой-то невинностью.
– Сдается мне, ты то же самое говорил и о картине «Возвращение на круги своя».
Даже не упоминай при мне этот кошмарный фильм, – прорычал Киндерман. – Аткинс называет его «Бесконечное путешествие внутри козла».
Подошла официантка и принесла тарелочку с нарезанными помидорами.
–Ваш заказ, сэр.
– Спасибо, – поблагодарил следователь. Девушка взглянула на нетронутый омлет, стоявший перед Дайером.
– Вам не нравится? Что-то не так?
– Нет-нет, он просто решил пока отдохнуть, – возразил Дайер.
