Киндерман снова взглянул на старушку. Она делала какие-то странные ритмичные движения руками.
И вдруг следователь увидел нечто такое, чего раньше почему-то не заметил. На столике рядом с его шляпой лежала маленькая розовая вещица. Киндерман поднял ее и прочитал надпись: «Большие Виргинские водопады». Буква "н" оказалась стертой.
– Никак не могу найти вторую, – пояснила сотрудница полиции, – поэтому я не стала закалывать эту и отложила ее.
– А она носит эти заколки?
– Да.
Следователь внутренне напрягся: с одной стороны, это было открытием, а с другой... Заколки приводили его в замешательство. Старушка несомненно являлась свидетельницей преступления. Но что она потеряла на пристани в такой час? Да еще на таком холоде? И совсем непонятно, с какой стати занесло ее на пересохший канал? Поначалу Киндерман решил было, что она просто слабоумная и, скорее всего, выгуливала собаку. «Собаку? Да, наверное, пес куда-то удрал, а она, пытаясь его найти, заблудилась. Тогда становилось понятным, почему она так плачет». Поразмыслив над этим, Киндерман пришел к страшному выводу, что несчастная женщина своими глазами наблюдала разыгравшуюся здесь трагедию, и от этого потеряла рассудок, во всяком случае, на некоторое время. Поэтому сейчас она не в состоянии отвечать ни на какие вопросы. Киндерман ощущал какую-то смесь жалости, возбуждения и раздражения. Надо было во что бы то ни стало разговорить ее.
– Мэм, не могли бы вы назвать свое имя? И снова молчание. В наступившей тишине следователь наблюдал, как она опять и опять повторяет одни и те же пассы руками. Высоко в небе солнце выскользнуло, наконец, из облаков, и его приглушенные зимние лучи, как нежданная милость, коснулись ближайшего окна. Осветилось и лицо старушки. Казалось, что глаза ее наполнены этим божественным сиянием. Киндерман слегка подался вперед: ему вдруг почудилось, что в движениях пожилой женщины, казалось бы бессмысленных, прослеживается определенная ритмичность и очередность. Ноги старушки были плотно сдвинуты, она последовательно то одной, то другой рукой совершала движения по направлению к бедрам, затем рука взмывала высоко вверх над головой, и после нескольких коротких и резких толчков все повторялось снова.
Киндерман некоторое время наблюдал за старушкой, потом поднялся со стула.
– Пусть она побудет в приемной, Джордан, пока мы не установим личность.
Сотрудница полиции кивнула.
– Вы причесали ее, – тепло проговорил Киндерман. – Это очень мило. Останьтесь пока с ней.
