Она замерзла, так как в комнате стало совсем холодно.
— Да, в этом случае все бессмысленно. Но я представляю себе ход его мыслей: если бы мы согласились с его приказом, вам бы была сохранена жизнь. А уж когда… бы появился ребенок, он бы успокоился, поскольку вы бы ради него… ребенка, молчали.
Рован отбросил связывавшую ноги веревку, завернулся в покрывало и стал похож на индийского раджу.
Он сделал величественное выражение лица и гордо произнес:
— Вы предлагаете пожертвовать своей жизнью в обмен на сохранение моей?
— Ну что же здесь смешного? А вы предлагаете свою честь ради моего спокойствия и только?
— Это не одно и то же, — отчетливо произнес он.
— Почему же? Разве вас не заставили лечь в мою постель?
То, что он вспомнил, одновременно отозвалось вновь возникшим желанием и ударом по его самолюбию.
— Не совсем так. Но я бы не отказался от соблазна. Только по вашей просьбе я согласился воздержаться от того, чего от нас ждали. Я не мог не подчиниться желаниям леди.
Он с каким-то болезненным удовольствием наблюдал за ее смущением.
— Если для вас это не бесчестно и, можно сказать, желательно, тогда только мои сомнения удерживают вас от…
— От того, чтобы вот сейчас, прямо здесь, любить вас? Да и моя гордость тоже.
— Гордость?
— Я отказываюсь, видите ли, взять на себя ответственность за такую жертву.
Она вздернула подбородок.
— За все будет нести ответственность Жиль, вы ведь только пешка в его игре.
— Я протестую, — сухо ответил он.
— Но сначала, кажется, вас это не волновало. — Она нахмурилась.
— Да, я поступил по своему выбору. Мне никто не угрожал и ни к чему не принуждал.
Кэтрин сжала губы. А он с таким интересом и нежностью смотрел на это ее возмущенное движение. Казалось, он все еще чувствовал сладость ее губ, помнил нежность ее рта и тот робкий пыл, с каким она прошлой ночью приняла его поцелуй. А ее великолепная грудь, затвердевший сосок под его рукой! Она позволила ему то, о чем он и мечтать не смел. Ее поведение легко объяснить, но все равно не следовало ей быть такой податливой, а то…
Причины. Господи, он начинает ненавидеть это слово! А не схватить ли ее в охапку и унести отсюда? Забыть смерть брата, забыть ее мужа, забыть то странное обстоятельство, которое привело их в одну комнату и то соглашение, что держит их на расстоянии друг от друга.
Он мог бы отвезти ее на плантацию к матери под Новый Орлеан или в Англию. Но поедет ли она? Если он позовет, бросит ли она все здесь и уедет ли с ним?
