— Разве?
— Старший брат Теренса, не так ли? Зачем же он пришел?
— Я полагаю, причина ясна, — коротко ответила она.
— О, ты так думаешь? Он ведь знаменитый игрок и очень уж уверен в себе.
— Это уж точно, — с горькой иронией ответила Кэтрин.
— Надеюсь, что завтра мы будем иметь честь наблюдать его поражение. Красивая маленькая сабля ударит кого-то между глаз.
Кэтрин не хотела ни в чем соглашаться с Льюисом, и, надо признаться, это чувство было обоюдным. Самодовольный, жадный, обладающий даром активной злобы, он со дня своего приезда из Англии, шесть лет назад, как раз перед ее свадьбой, принялся досаждать ей. Он презирал их женитьбу и жил в постоянной тревоге, поскольку боялся появления ребенка, который мог бы унаследовать значительное состояние Жиля. Ему не следовало беспокоиться на этот счет, но Кэтрин не намеревалась объяснять, почему. Быстрым жестом Льюис раздраженно откинул назад прядь волос и пригладил свои чудные светло-серебристые волосы рукой.
— Знаешь, — ядовито сказал он, — ты обязательно должна предупредить Жиля, если де Блан причинит тебе какие-то неприятности.
— Я думаю, Жиль сам отвечает за свои поступки. Он ведь пригласил этого человека.
— Пригласить-то пригласил. Только хотелось бы знать, почему. Наверное, вследствие этих обстоятельств…
Кэтрин с болью посмотрела на него.
— Что ты под этим словом подразумеваешь?
— Что же еще, как не таинственную смерть юного Теренса прошлой осенью.
Он широко открыл глаза, почти не дыша, ожидая ее ответа.
Она видела, как жаждал он что-либо узнать, он безумно любил секреты, особенно чужие. От необходимости ответа спасло прибытие еще одного гостя. Мысленно поблагодарив за это Алана Доляней, она приветливо улыбнулась ему.
— Вы упомянули имя Теренса? — спросил Алан. — В последнее время я часто думаю о нем, наверно, в связи с состязаниями. Я скучаю по нему. Он был одним из немногих, кто понимал меня, когда я говорил о книгах.
Племянник Жиля цинично улыбнулся гостю.
— Мы также говорили и о его старшем брате. Рован де Блан сейчас утомил нашу Кэтрин. Мы не позволим ему так себя вести, не правда ли?
Алан был среднего роста и крепкого телосложения. Несмотря на сдержанные манеры, тщательную одежду и умный вид, он был похож на человека, проводившего много времени на открытом воздухе. Об этом свидетельствовал и цвет его лица — багрово-красный. Он был весьма не глуп, достаточно много знал, особенно в моменты ярости.
Покраснев, он нахмурился и обратился к Кэтрин:
