Внутри дома не было большой залы. Все семь комнат второго, главного, этажа соединялись между собой по принципу анфилады. Небольшой холл в центре соединял лоджию с галереей. Слева от холла, если смотреть со стороны лоджии, находились спальня и гостиная Мами, а также комната, которую занимала Хлоя, крестница мадам Деклуе. Справа от холла располагались спальни Жюльена и Амалии и одна запасная, именуемая «кельей». Комнаты располагались тоже анфиладой: первая от фасада — «келья», посередине — спальня Амалии со входом из холла, первая от входа со стороны лоджии — Жюльена. «Келья» была убрана как запасная спальня, но предназначалась для будущих дочерей Амалии и Жюльена. Войти в нее можно было только из спальни Амалии. Столь предусмотрительная планировка позволяла избежать тайных ночных визитов, когда девочки подрастут, и исключить ночные прогулки, когда они достигнут брачного возраста. Сыновей устраивали в одной из просторных комнат мансарды. Там они обитали до подросткового возраста, а потом, когда поведение мальчиков становилось неуправляемым, а невольная грубость могла оскорбить целомудренный слух сестер, их переводили в двухэтажные флигели, предназначенные для одиноких гостей-мужчин, но в быту называемые «гарсоньерками» 5. Домики эти строились позже, но в том же стиле, что и основное здание, поэтому не нарушали общего ансамбля усадьбы.
— Амалия, подожди меня, пожалуйста! — окликнул ее знакомый голос.
Амалия, спускавшаяся по крутой лестнице, приостановилась. Приветливая улыбка играла на ее губах, зажигая огоньки в широко распахнутых карих глазах. Из глубины холла к ней подплывала, покачиваясь, юная толстушка в юбке колоколом из голубого шелка, хорошенькую головку девушки украшали блестящие колечки волос, топорщившиеся над ушами. Хлоя, а это была она, ухватила Амалию за руку с такой силой, что обе они, потеряв равновесие, чуть не упали. Но уцепились вовремя за балясину перил.
— Какая я неуклюжая! — рассмеялась Хлоя. — Жюльен прав, говоря, что в эти дни я обязательно сломаю себе шею. Молю Бога, чтобы все другое осталось цело.
— Хотелось бы, конечно, — ответила Амалия, думая о своем.
— Разве все это не будоражит?! Я говорю о наводнении, — продолжала твердить Хлоя. — Такого еще ни разу не случалось за все время, что я живу здесь.
Амалия взглянула поверх крыш флигелей и сараев туда, где падающий дождь пузырил серебряную воду в каналах, разделяющих ряды синеватой зелени сахарного тростника, простиравшихся насколько хватал взгляд по всей равнине позади дома. Пейзаж выглядел безмятежно, а надвигающаяся опасность казалась призрачной.
