К нам подошел Бладен.
— Скажите-ка, — прохрипел он, — у вас сержант необыкновенный! Должно быть, таких не много?
— Совершенно верно.
— Он отлично стреляет: пуля попала Эристу прямо между глаз! Никогда еще выстрел не стоил так дорого.
— Как это? — не понял я.
— Хочу сказать, что мне он стоил сто пятьдесят тысяч долларов, — уточнил он со зловещим смешком.
— Есть шанс, что мы их найдем, — оптимистически заверил я его. — Может, Эрист закопал их в саду…
— Если, конечно, не отдал своей престарелой тетушке в благодарность за связанное кашне! — мрачно пробурчал Бладен. — Во всяком случае, Серенга будет доволен, что Пол Трейверс чист, а настоящий виновник получил пулю. Вот так! — Он повернулся, чтобы уйти, но тут взгляд его вернулся на портрет, висящий над камином, и он проворчал:
— Самое противное лицо, какое я когда-либо видел! Надо просто убивать тех, кто вешает такие портреты.
— Так уже и сделали, — отозвался я. — Эта особа, мадам де Монтеспан, по мнению Эриста, была идеальной женщиной. Все ужасы, которые мы сегодн вечером видели в подвале, — это лишь отрыжка ее очаровательного времяпрепровождения. Эрист величал мадам де Монтеспан альфой и омегой своего жалкого существования. Я вам вот что скажу. Оба раза, когда я сюда приходил, у меня создавалось такое впечатление, будто, глядя на этот портрет, он возбуждается… — И вдруг, глубоко вздохнув, я бросился к камину. Затем встал на четвереньки и вполз в него. В дымоходе на каменном выступе стояли оба чемодана!
Я вытащил их, выпрямился, отряхнулся и с торжествующим видом посмотрел на Бладена. Тот от удивления раскрыл рот.
— Вы неожиданно решили уехать на каникулы, лейтенант? — спросил он, ничего не понимая.
— О да, все необходимое всегда со мной! — весело ответил я. Потом, положив один из чемоданов на пол, медленно поднял крышку.
Нашим взорам предстала куча банковских билетов. Я никогда не видел столько денег. А если Бладен и закрыл рот, то глаза его буквально вылезли из орбит.
— Диана Эрист всегда считала, что ее дядя наипротивнейший из самых отвратительных существ, — объяснил я. — Говорила, он ждет момента, когда фиги сами упадут ему в рот, даже не желая протянуть руку, чтобы их сорвать…
— Что? Ах да! — пробормотал Бладен, совершенно завороженный деньгами, лежащими у его ног. А я продолжил:
— И между прочим, дождался! Деньги буквально свалились ему на голову. Оставалось только убить племянницу, чтобы ими завладеть, что он и совершил…
