В отличие от лежания на сене под яркими звездами, рядом с похрапывающим Эстебаном. Я словно вернулся в стамбульскую тюрьму.
Я уж подумывал над тем, чтобы подняться, спрыгнуть с телеги и немного пройтись пешком. Или хотя бы посидеть в компании Висенте и Пабло и поговорить с ними по-испански. Осел двигался со скоростью шесть или семь миль в час. Напрямую от границы нас отделяли двадцать миль, но дорога петляла, так что эти двадцать миль вполне могли превратиться во все сорок. Мне не хотелось так долго лежать на сене. Но, как выяснилось, я поступил благоразумно, не сдвинувшись с места.
Я услышал, как Пабло заговорил по-испански.
— По-моему, мы можем остановиться. Уже много миль они не разговаривают и не шевелятся.
— Ты уверен?
— Позови их. Посмотрим, ответят они или нет.
Висенте позвал.
— Энрике? Вы спите?
Я промолчал. Эстебан что-то пробурчал во сне, и я с трудом сдержался, чтобы не пнуть его. Я чувствовал, что нас ждали серьезные неприятности, если б он подал голос.
— Они спят, Висенте.
— Хорошо.
Телега сбавила ход, остановилась. Я услышал, как они спрыгнули на землю, обошли телегу сзади.
— Они спят?
— Думаешь?
Рука коснулась моей ноги, подняла ее, опустила. Я не отреагировал.
— Они спят, Висенте. Пора брать пудру. Потом будет сложнее.
— Но он сказал, что отдаст ее мне перед границей.
— Он может придумать что-то еще. Какую-нибудь отговорку.
— Ты прав. Может.
— Нет.
— Я в мгновение ока перережу им глотки. Два раза махнуть ножом, и все дела. А потом...
Я напрягся. Представил себе, как он нагибается над нами, с ножом в руке. «Я его пну, — подумал я. — Пну ногой и выскочу из телеги».
— А потом придут их друзья. Ты же понимаешь, чти на такое дело одни они не пойдут. Одеты они бедно, башмаки стоптаны. А пудра стоит целое состояние.
— Так они всего лишь курьеры.
— Да, курьеры. И если они не прибудут туда, где их ждут, поднимется шум, сюда приедут люди, посланные на их розыски. А вот если они доберутся до места, но без пудры, тогда неприятности будут у них.
— Я не знаю, Пабло...
«Уговори его, Пабло, — подумал я. — Уговори».
— Есть и еще одна причина для того, чтобы подменить жестянку сейчас. Потом мы попросим передать ее нам. Энрике начнет спорить. В конце концов мы ему уступим. А когда обнаружится, что пудры нет, он решит, что ее взял кто-то еще. Нас он подозревать не будет.
— Где она?
— В чемодане.
— Ага.
Руки осторожно разжали мои ослабившие хватку пальцы, забрали «дипломат». Едва слышно щелкнули замки, несколько мгновений спустя «дипломат» лег на прежнее место.
