— Добрый день, — ответил женский голос. — Омикрон эмплоймент.
— Таннер.
— Номер два один ноль четыре, отель «Кричтон».
— Как можно скорее? — спросил я.
— Немедленно.
Я полистал телефонный справочник и выяснил, что отель «Кричтон» находится на 36-й улице, между Лексингтон и Третьей авеню. Взял такси, поехал туда, поднялся на двадцать первый этаж, нашел номер 2104, постучал, открыл дверь, когда мне предложили войти.
И увидел его.
Невысокого, кругленького мужчину с лысой головой, пухлыми ручками и невинными синими глазками. Он улыбнулся мне из кресла, на треть наполнил шотландским виски два стакана для воды, один протянул мне, второй поднял сам. Мы выпили.
— Таннер, парнишку чуть не хватил удар, когда ты бросил обертку от жвачки в урну.
— Я просто не сообразил, что к чему, — ответил я.
— Зато с номером разобрался быстро, — он хохотнул. — Ты и представить себе не можешь, как много телефонных номеров можно выразить простыми английскими словами. Это удобно.
— Безусловно.
Я не знаю его имени или фамилии. Называю Шефом, потому что слышал, что так к нему обращались. Не известно мне и название агентства, которое он возглавляет. Понятия не имею, как связаться с ним, если возникнет такая необходимость. Думаю, работает он в Вашингтоне. Но не уверен. Знаю только, что нечего и пытаться установить с ним контакт. Надо ждать, пока гора придет к Магомету. Изредка гора снимает номер в нью-йоркском отеле и посылает шифрованную записку.
— У меня есть для тебя работа, Таннер. Еще виски?
— Нет, этого достаточно.
— Хорошо, хорошо. Что ты знаешь о Колумбии?
— Университете?
— Нет, нет, стране. В Южной Америке.
— А-а-а, — протянул я. — Колумбия.
— М-м-м-м, — он прошелся к окну. Поиграл шторой. — Да, Колумбия. Ты в курсе?
— Да.
— Политическая ситуация тебе известна?
— Да.
— А такая организация, как Колумбийское крестьянское революционное движение?
— Знаю я эту организацию.
— Я так и думал, — он улыбнулся. — Так и сказал себе, когда об этом зашла речь. Если где-то есть группа чокнутых, Таннер обязательно про нее знает. Я сразу понял, что ты справишься с этим заданием, как никто другой.
Он думает, что я работаю на него. Имеет все основания так думать. Некоторое время тому назад, после зачатия моего сына Тодора, у меня возникли проблемы с Центральным разведывательным управлением и, чтобы спасти свою шкуру, я выдумал Шефа. Продолжал утверждать, что я работаю на другое федеральное агентство и ничего не могу о нем говорить. Не имею права. Когда Шеф появился, чтобы спасти меня, я, пожалуй, удивился больше, чем ЦРУ. Но моя выдумка стала мне ловушкой. Он думает, что я один из его доверенных агентов, и, возможно, так оно и есть.
