Сержант Роуленд кивнул.
— И что со мной сделают?
— Депортируют, скорее всего. Как считаешь, Том?
— Иногда, бывает, могут впаять и тюремный срок. Но это если есть обвинение в совершении противоправных действий на территории Канады. А в вашем случае это маловероятно, я думаю. За нелегальный въезд вас просто депортируют — особенно если учесть, что полиция Буффало подозревает вас в совершении более серьезных преступлений.
— Каких же?
— Похищение человека, вроде бы. Так, кажется, Том?
— Похищение человека, склонение жертвы похищения к нелегальному перемещению вас через государственную границу и уж не помню, что там еще… — Он злорадно улыбнулся. — Так что можете не беспокоиться, мистер Таннер, в Канаде вас долго не задержат! Ровно на столько, сколько потребуется для оформления всех бумаг, уж поверьте, а потом вас тут же сдадут с рук на руки штатникам.
— Конечно, сначала вас допросят. Контакты в Монреале и все такое… Уж не знаю точно что, но думаю, им захочется поподробнее узнать о ваших друзьях-террористах и об их планах в Канаде. А потом вы быстро окажетесь в американской тюрьме.
Если мне суждено когда-либо выйти из тюрьмы, что в данную минуту представлялось крайне сомнительным, я с этим жирным польским боровом Ежи Пжижешевским обязательно что-нибудь сотворю. Что-нибудь с летальным исходом.
— А как с девочкой? — просил я.
— С какой девочкой?
— С моей дочкой Минной.
— Ах, ну да.
— Мне надо ее найти. Поймите: она пропала. Вот только что была здесь, а потом раз — и нет!
— Она, конечно, также находится в стране нелегально…
— Ну и черт с ним! — взорвался я. — Мне надо ее найти!
— Думаю, скоро объявится ваша дочка. Как считаешь, Уилл?
— Обычно пропавшие детишки находятся, — кивнул Роуленд.
— Это чудесно, — заметил я, — но…
— Уверяю вас, делом о пропаже ребенка у нас займутся как только мы доставим вас в отделение. Том, ты поезжай впереди на Кавалере, а мы с мистером Таннером следом за тобой на Принце Гарри.
— Вот это Кавалер, а Принц Гарри — та лошадь, — поправил его я.
— Ну надо же, вы правы, сэр! Так, вы, сэр, сядете впереди, поближе к его шее, а я как сяду в седло, подам вам руку и помогу взобраться — ведь со стременами, я думаю, вам не сладить…
— Шутите, офицер? — возмутился я.
Но он не шутил. В жизни мне приходилось как-то ездить верхом и, если приспичит, я бы мог проделать это еще раз, но лучше не надо. Ничего не имею против осликов, ничего не имею против повозки, запряженной лошадью, или мулом, или каким угодно копытным, но когда я трясусь у лошади на спине, мне всегда кажется, что я сам становлюсь лошадью или во всяком случае седлом. Сержант Роуленд протянул мне руку, и я свалился, пребольно ударившись задом, Принцу Гарри на спину и свесил ноги вдоль его боков. Том ловко оседлал Кавалера, после чего Роуленд уселся позади меня на Принца Гарри. Кавалер затрусил первым, а мы на Принце Гарри устремились за ним. К этому моменту вокруг нас, как вы можете догадаться, собралась изрядная толпа зевак. Наверное, кое-кто из местных просек, что тут происходит, и из задних рядов раздались выкрики: «Quebec Libre!», а один смельчак набрался наглости и запустил в беднягу Кавалера куриным яйцом. Большинство же зевак либо не симпатизировали мне, либо предпочли скрыть свои политические пристрастия. В общем же наблюдать за поведением толпы было занятно: их ликование, можно сказать, носило явно аполитичный характер: зеваки с энтузиазмом приветствовали и конных полицейских, и меня, и обоих поджарых, хотя и несколько неуместно выглядящих на монреальской улице, скакунов.
