Столкновение, происшедшее теперь, было очень сильным. Нарваэс бросил пистолеты и также вытащил саблю, чтобы иметь со своим врагом одинаковое оружие. Так кинулись Нарваэс и Олимпио друг на друга, чтобы помериться силой и мужеством!
Но генерал королевы был бы убит доном Олимпио Агуадо, если бы не подскакали к нему двое из его людей, увидев, что Нарваэс был в смертельной опасности. Прежде чем Олимпио смог оборониться против этих двух и отправить их на тот свет, сабля одного из солдат ранила его в правую руку, в то же время пуля сразила под ним лошадь. Сделав дикий скачок, та упала, придавив ногу храброго наездника.
Олимпио, не будучи в состоянии сражаться правой рукой, взял саблю в левую и все еще сильно отбивался ею, хотя мертвое животное удерживало его на месте. Между тем Филиппо и маркиз безостановочно бились со своими врагами, но они сознавали невозможность стать победителями. Потому они решились, причинив чувствительный урон королевскому войску, пробиться. Сражаясь, они искали Олимпио и увидели, как он изнемогал от наседавших солдат. С истинным мужеством бросились они на врагов, окружавших упавшего, но, приняв Олимпио за убитого, смело пробились через обступившее их войско и достигли свободной равнины.
Нарваэс приказал преследовать их, между тем как дона Олимпио, который был ранен и лежал под свой лошадью, он взял в плен. Если бы не гибель лошади, то вряд ли генерал дожил до этого весьма сомнительного триумфа увидеть в своих руках смелого Олимпио.
Пленный был, как и весьма утомленная молодая королева и от ужаса закрывшая глаза графиня Евгения, еще ночью увезен в Аранхуэс, где все находились в мучительном страхе.
Когда на другой день из Толедо от Конха пришло радостное уведомление, что карлисты после упорного боя отброшены, то Мария-Христина и Эспартеро решились со двором возвратиться в Мадрид.
VIII. ВЕРМУДЕЦ, МАДРИДСКИЙ ПАЛАЧ
Королева, возвратясь в покои мадридского королевского замка, после такого опасного приключения чувствовала себя больной. И Евгения казалась утомленной и жалкой, потому что только теперь проявились неизбежные отрицательные последствия пережитого страха и потрясения.
Но Мария-Христина была в страшном гневе и легко достигла того, что спустя уже несколько дней был вынесен смертный приговор пойманному преступнику, виновному в оскорблении ее величества, который находился в подземелье замка. Странный рассказ о похищении молодой королевы тайно и тем усерднее переходил из уст в уста. Со стороны двора употреблялись все усилия, чтобы его скрыть.
