Она нарочно расписала свое пребывание в Сиднее так, чтобы вернуться ко Времени Грез на седьмом месяце. Чтобы родить своего ребенка на ранчо и получить передышку, прежде чем снова вернуться в Сидней к делам компании.
Когда Энни сошла с парохода, ее встретил Зэб. На его черном лоснящемся лице застыло странное выражение. Энни остановилась у перил.
— Что случилось, Зэб?
Зэб комкал и без того изрядно помятую шляпу в руках, мелкие бусинки пота проступили на его темно-бархатной коже.
— Мистер Льюис, мисс Трэмейн, он, он… Ее сердце, казалось, перестало биться.
— Что с ним?
— Умер. Это Майк Гаррисон и еще несколько безработных овцеводов создали комитет бдительности и убили его. Они повесили мистера Льюиса.
…И время застыло. И в мире больше ничего не было…
Карабин Шарпа хранился до сих пор зачехленным на чердаке среди прочего хлама. Еще в детстве Энни научили обращению с оружием.
В те далекие годы время от времени случайные племена аборигенов иногда проходили через их земли. Размалеванные призрачные фигуры бесшумно скользили в высокой траве. Часто они проходили, не принося сколько-нибудь значительного вреда, возможно, из-за Баловэя и его племени, дружественного к Амарис Трэмейн. Но в любом случае Энни и Дэниел научились быть всегда настороже и готовыми к любым неожиданностям.
С остекленевшими пустыми глазами Энни достала карабин. Балансируя им на выпирающем животе, Энни очистила оружие от смазки.
В этот момент в комнату вошла Вена, проследила, как Энни нацепила перевязь с патронташем, но не произнесла ни звука.
— Я ухожу на некоторое время, Вена, — сказала Энни, нахлобучивая на голову шляпу.
Направляясь большими шагами к конюшням, Энни ощущала себя такой же толстой и неуклюжей, как слоноподобная Вена. В ее нынешнем положении вопроса о брюках даже и не возникало. Энни надела на себя просторный жакет и разрезанную в талии широченную длинную юбку из светлой шерсти меринос.
Зэб встретил ее на полпути через двор. Его глаза озабоченно расширились, но голос оставался, как всегда, вежливо-сдержанным.
— Куда вы собрались, мисс Трэмейн?
— Охотиться на хищных крыс, Зэб. Не оседлал бы ты мне Пэдди?
— Да, мэм.
Наблюдая за тем, как он стягивает подпруги седла, Энни подумала о том, что у слуги несчастный и агрессивный вид. Его ноздри раздувались, а палочка, хищно торчавшая в носу, слегка трепетала.
— Следует ли вам ехать теперь, ведь ребенок может родиться в любую минуту? — спросил он, проверяя, крепко ли держится седло.
