***
Калитка сверкнула синим огнем, когда Стилчо, схватившись за железные прутья, толкнул ее. Он был весь в поту и задыхался от отчаяния. Колдовской огонь обжег руки, боль пронзила все тело, впрочем, калитка неожиданно подалась, и он пошел по дорожке прямо к дому, не ожидая приглашения хозяйки. Он уже поднимался на крыльцо из серого камня, но его подвели скользкие ступени и полное отсутствие сил: он упал, так больно ударившись, что перехватило дыхание. Но сразу же попытался встать.
— Эй, Стилчо! — раздался Ее голос. Он поднял голову. Сердце бешено заколотилось, когда он увидел это лицо, столь часто являвшееся ему в страшных снах.
— Стилчо, это ты?
Он заставил себя подняться — сперва на колени, затем с трудом встал, держась за столб, поддерживающий крышу над крыльцом. Она была значительно ниже его ростом, но Ее присутствие всегда так подавляло, что весь его пыл мгновенно угас и он похолодел от ужаса. Значит, все было напрасно? Все эти долгие месяцы, в течение которых он скрывался от Нее? Он снова вернулся к Ней… Он так и не стал свободным! И душа его никогда уже больше не принадлежала ему самому — с той самой ночи, когда Ишад вновь вдохнула жизнь в его тело.
— С-с-стражники с-с-схватили М-Морию, — запинаясь, пробормотал он. Страшная боль в груди заставляла его цепляться за столб — только так он способен был удержаться на ногах. — Ее арестовали…
— За что? — коротко спросила Ишад. Знакомый голос — тихий, холодный.
— Я не… — Боги, какой смысл лгать? Ей-то лгать бесполезно… Он пытался как следует вздохнуть, вдруг осознав, что предложение, с которым он пришел, совершенно безнадежно: с какой стати предлагать Ей то, что Ей и так принадлежит?.. — За золото.
Они утверждают, что она украла его в доме Пелеса.
— Ну, допустим, она его действительно украла, — спокойно и четко молвила Ишад. — Правда, не у него, а у меня.
Ответа у него не нашлось. Так все и было. И говорить, что это сделал он, что все вообще было иначе, совершенно бесполезно…
Может быть только хуже.
— Ты не могла бы помочь ей? — умоляюще посмотрел он на Ишад. — Пожалуйста, помоги!
— Она же сама от меня сбежала. И, будучи моей служанкой, обокрала меня. С какой стати мне теперь вмешиваться в ваши дела?
— Я в-вернусь кт-т-тебе. — Губы и язык спотыкались о слова.
Душа леденела. Он смотрел ей в глаза, и голова у него кружилась от ощущения, что душа его вот-вот покинет тело. — Я вернусь.
Последовало долгое молчание. Потом она наконец заговорила:
