— Жду тебя через тридцать дней.
— Или раньше.
Молчание, ставшее почти привычным для отца и сына, тянулось до тех пор, пока они не вернулись в город. Как ни странно, нарушил его Старик.
— Что-то ты притих, сынок, — сказал он.
— Еще бы! — взорвался Хорт. — Тут и сказать-то нечего. Ты заказываешь вещи, за которые не можешь расплатиться, продаешь свое место величайшему мошеннику Санктуария, а потом удивляешься, что это я притих. Я знаю, что ты мне не доверяешь, но — Джабал! Из всех жителей города… А этот разговор об условиях? Почему ты думаешь, что он сдержит слово? Солдатам ты не доверяешь, а Джабалу веришь безоговорочно?
— Ему-то как раз можно верить, — тихо ответил Старик. — Он крут, когда что-то не по нему, но слово свое держать умеет.
— Ты что, уже имел с ним дело раньше? Ну теперь меня уже ничем не удивишь, — простонал Хорт.
— Ну и хорошо, — кивнул отец, — тогда ты проводишь меня к «Распутному Единорогу»?
— К «Распутному Единорогу»? — Хорт все-таки удивился.
— Точно. Или ты не знаешь, где это находится?
— Знаю, что это где-то в Лабиринте, но я там никогда не бывал.
— Ну, пойдем.
— А ты уверен, что тебе надо в «Распутный Единорог», Старик? — настаивал Хорт. — Сомневаюсь, что там ступала нога рыбака. Знаешь, кто там пьет? Наемники, головорезы и десяток воров, которых больше никуда не пускают.
— Да, именно так, — кивнул Старик. — Я бы туда и не пошел, коли бы там собиралась иная публика. Так ты ведешь меня или нет?
Когда-они вошли в пресловутую таверну, все разговоры в зале стихли. Пока глаза Хорта привыкали к темноте, он чувствовал, что взгляды всех присутствующих ощупывают и измеряют его, решая, кто он такой — соперник или жертва.
— Вы здесь кого-то ищете, господа? — по тону бармена можно было понять, что он не собирается предложил им выпить.
— Мне нужно несколько бойцов, — объявил Старик. — Я слышал, здесь можно таких найти.
— Вам сказали правду, — бармен кивнул и сделался более учтивым. — Если у вас нет кого-то на примете, буду рад послужить вам в качестве агента — за скромное вознаграждение, разумеется.
Панит посмотрел на него, как на своего брата-рыбака.
— Я сам себе выберу людей — ступай к своим тарелкам.
Бармен от злости сжал кулаки и отошел к дальнему концу стойки, а Старик принялся оглядывать комнату.
— Мне нужно два, может быть три человека для работы на полдня, — громко объявил он. — Медяк задатку и серебреник, когда дело будет сделано. Мечей и луков не надо — только топоры или дубинки. Я буду за, дверью.
