— В одиночестве, лейтенант? А мне казалось, вы испытываете определенную сексуальную жажду, требующую постоянного присутствия рядом с вами полураздетых красоток.
— В одиночестве, — сказал я. — Что за игру вы затеяли на сей раз?
— О, совершенно новую! — бодро ответил он. — А называется она «убить копа». Мы придумали ее только сегодня.
— Я всегда мечтал убить полицейского, — пробурчал Олби. — Это… Черт побери, как это там говорится?
— Символ статуса, — подсказал коротышка весело.
— Да, точно. — Олби подмигнул мне, что было еще отвратительнее, чем его обычное рычание. — У тебя найдется какая-нибудь выпивка, коп? Чтобы мы смогли выпить за упокой твоей души!
Я сидел на диване в гостиной. Пистолет Олби все еще был направлен мне в грудь. А недомерок все это время рыскал по квартире. Чуть позже он присоединился к нам с моим пистолетом в руке, на его физиономии читалось полнейшее удовлетворение.
— Раскаяние, — произнес он, — ведет к отчаянию.
А отчаяние к самоубийству. Вы как раз приблизились к завершению периода отчаяния, лейтенант.
Положение, в которое я попал, вполне соответствовало сегодняшнему совершенно нереальному дню. Они не могли говорить серьезно об убийстве, твердил я себе вновь и вновь, но уверенность моя довольно быстро таяла. Один только вид пистолета Олби заставлял адреналин быстро бежать по моим венам. Я почувствовал на лбу холодные капельки пота.
— Объясните-ка мне, — обратился я к заморышу, — почему это как раз сейчас я нахожусь на грани самоубийства?
— Непреодолимое чувство вины! — сказал он жестко. — Человек вашей профессии, посвятивший себя служению закону, убивает женщину, а потом, по иронии судьбы, он же должен раскрывать преступление, которое совершил.
Не кажется ли вам, что лучше умереть, нежели пережить такой позор. Не расстраивайтесь! — Он противно захихикал. — Через несколько минут все будет кончено.
Горилла нетерпеливо пожал плечами.
— Хватит болтать! Пора браться за дело, Хэл!
— Не спеши. Надо позаботиться о кое-каких весьма существенных деталях! — холодно произнес его напарник.
Он перебросил мой пистолет в кобуре через спинку кресла, извлек из кармана своего пиджака пару белых нитяных перчаток, тщательно натянул их на руки и подошел к проигрывателю.
— Хорошая у вас вертушка, лейтенант! — воскликнул он в восхищении. — А не поставить ли какую-нибудь похоронную музыку? Как вам такая идея?
— Неужели вы думаете, что я — единственный коп, которому известно, что рыжеволосая, выдававшая себя за Трейси Тенисон в Рино, была в действительности сестрой Трейси, Луизой Фаулер? — проворчал я.
