Странная эта птица то припадала к самой воде, то взмывала высоко в воздух. Она, казалось, повелевала здесь всем. Сережа нагнулся, сорвал веточку прошлогодней клюквы и, морщась, стал жевать. Болота и притягивали, и отталкивали одновременно. И не только своей реальной опасностью. Сереже казалось, что нечто страшное, незримое присутствует в этих местах. Оно прячется в густой осоке, звучит в резком писке болотной птицы, заставляет вздрагивать, когда из-под ног внезапно выскакивает лягушка и шумно плюхается в воду. Довольно быстро Сережа понял, как зовется это незримое нечто. Имя ему — смерть.
На болотах, конечно, полно жизни. Но почему же тогда охватывает тут беспричинная грусть, почему ни с того ни с сего сжимается в неясном предчувствии сердце? Что-то давит тяжелой угнетающей волной.
Но таким было лишь первое ощущение. Чем больше бывал Сережа на болотах, тем больше его тянуло сюда. Пропал страх перед топью, он прекрасно ориентировался на этих зыбких коварных пустошах, усыпанных клюквой и морошкой. Нога пружинила в мшистой поверхности, как в дорогом ковре, и мальчик научился различать, как вел себя под ногой мох на безопасном месте и там, где под зеленой бархатистой поверхностью скрывалась бездонная яма.
Особенно привлекали мальчика заросшие сосной острова, стоящие посреди болот. Ему казалось, нечто неведомое таится именно там, в местах, где скорее никогда не ступала нога человека. Кстати сказать, следы присутствия человека встречались чаще, чем это можно было предположить в столь глухих местах. То попадется старый, почти затекший затес на березе, то гнилой пень от явно срубленного дерева. Раз Сережа набрел в сосняке на остатки саней или нарт. Люди, конечно, бывали в этих местах, в этом не было сомнения, однако оставалось неясным, почему они покинули здешний край. Несколько раз мальчик ходил к заброшенному дому, стоящему на берегу соседнего озера. Лесная поросль вплотную подошла к его стенам. Молодая осинка проросла прямо через порог.
Сережа побродил по пустой горнице. Пол подозрительно трещал, готовый вот-вот провалиться под мальчишескими ногами, настолько он прогнил. Ничего интересного Сережа не обнаружил. В развалившемся сарае нашлась куча ржавого железа неизвестного предназначения, тут же стояла наполовину вросшая в землю древняя наковальня. Должно быть, сарай некогда был кузницей. Печальное это место не вызывало в мальчике особых чувств. Его по-прежнему притягивали острова, стоявшие на болотах.
