— И что дальше? — спросила Анюта.
— Дальше? Ах, дальше… Запряг я больничного мерина в сани и домой.
— Это я поняла. Что делать будем?
— Бежать, и сегодня же, сразу, как стемнеет.
— Куда?
— Опять двадцать пять! В лес! Ты помнишь, осенью я на две недели уходил в тайгу. Говорил, что на охоту. Да, а перед этим и прошлым летом… И еще пару раз. Так вот. Я искал убежище. И нашел. И не просто нашел, а основательно подготовился к житью в нем. Перевез туда кое-какие вещи, инструменты, запасы еды, консервы, конечно, охотничье снаряжение, но некогда рассказывать, сама увидишь. А теперь нужно увезти все, что сможем: картошку, муку, семена, керосин… Словом, все, что удастся.
— Да как же мы все увезем?
— На санях.
— Разве сани пойдут по лесу?
— Пойдут до определенного места. Там сгрузим вещи и двинемся пешком на лыжах, а потом вернемся, потихоньку перетаскаем… Не волнуйся, я все учел.
— Но ведь кинутся искать. По следам пойдут.
— Не найдут. Через две-три недели, крайний срок — через месяц вскроются реки, сойдет лед на болотах. И тогда туда пробраться почти невозможно. Да, я думаю, и искать особенно не будут. Кому тут искать?
— А если донесут?
— Никто не знает, где это место.
— Что же, мы так и будем жить посреди леса?
— Там видно будет, а пока начинай собираться. К ночи нужно выезжать.
Когда Сережа проснулся и высунул голову из-под тулупа, на улице было светло. Шел сильный снег. Крупные хлопья тотчас залепили лицо. Сережа протер глаза и увидел, что сани стоят, а выпряженный мерин жует в торбе овес. Они находились на узкой просеке, по обеим сторонам которой поднимались огромные сосны и ели. Правда, они казались едва различимы, настолько сильным был снегопад.
— Отлично, — весело говорил отец матери, — теперь нас и вовсе не сыщут. Все следы занесет. — Однако мать, видимо, не разделяла его веселья. Она молча сидела на краю саней, до самых глаз укутанная в пуховый платок, и выглядела довольно мрачно, что с ней случалось нечасто. Увидев, что Сережа проснулся, она слабо улыбнулась и тяжело вздохнула.
— А Женя спит? — тихо спросила она.
— Нет, — донеслось из-под тулупа.
— Вставай, поешьте.
Сестра неохотно вылезла на свет и испуганно огляделась.
— Где это мы? — со страхом спросила она.
— В лесу, — односложно ответила мать.
— А куда мы едем?
— Отец пусть скажет.
Произнеся это, мать достала из саней большую бутыль с молоком, круглый каравай хлеба, отрезала каждому по ломтю, налила молока в жестяные кружки.
— Папа, — спросила Женя, так и не начиная есть и выжидательно смотря на отца, — куда мы отправились?
