Эйн, его возлюбленная, должна была встретиться с ним на кладбище.
— Сюда, милочка!
На миг — так ясно, словно к нему вернулось зрение, старик увидел девушку, бегущую между надгробьями, сжимая в руке туфельки. Ее белое платье развевалось на ветру, подол отлетал назад и казался похожим на шлейф. Сгущались сумерки. Между могилами залегли черные тени. Старик ждал, притаившись под тисом. Упав в его объятия, девушка задохнулась от испуга. К ее губам прилипли крошки печенья. Кукла, выигранная в состязании, упала на землю.
— Хочешь узнать свое будущее, детка?
Но даже тогда, сжимая девушку в объятиях, старик слышал, как, перекрывая веселый гомон ярмарки, где-то вдали стучат походные барабаны, как их грохот приближается к деревне по заросшей лесом долине.
Войско Синемундирников неумолимо приближалось.
Сайлас Вольверон умел видеть в темноте. Еще тогда, когда он был мальчишкой и глаза его были подобны зеленым озерам и сверкали так, как теперь сверкали глаза Каты, он мог с закрытыми глазами ходить в темноте. Все Диколесье, все его извилистые корни и колючие ветки запечатлелись в сознании Сайласа так, словно были выгравированы на стали. Однако потеря зрения стала для него ужасной утратой, и ничто не могло сравниться с тем кошмаром, который он увидел тогда, когда был еще зряч.
— Папа!
Старик склонился к дочери, и девочка, взглянув на изуродованное лицо отца, сразу забыла о том, что рассердилась на него за то, что он долго не отзывался. Ката протянула руки и поправила капюшон Сайласа.
День клонился к вечеру.
Старик и девочка ходили по проходам между фургонами и кабинками. Кате повезло — она успешно взобралась на самый верх груды кокосовых орехов и получила приз — толстую тряпичную куклу с нарисованной улыбкой от уха до уха. Войдя в темный шатер, девочка с замиранием сердца смотрела на женщину с рыбьим хвостом и ее безголового мужа. А потом отец усадил ее на замечательного пони с колокольчиком на шее.
Пони поскакал по проходу.
Вдруг послышался визгливый выкрик:
— Синемундирник!
Выкрик донесся оттуда, где проход сворачивал влево. Вот он прозвучал вновь — словно приглашение. В полотняном павильончике было прорезано окошко, а в окошке появлялся и тут же исчезал крошечный человечек в синей курточке.
Ката радостно рассмеялась.
Около павильончика быстро собиралась толпа. Кате мешали смотреть чьи-то широкие спины, толстые ляжки, пыльные юбки с турнюрами. Девочка изо всех сил вытягивала шею. Послышалось новое восклицание:
