— Да-да, — ответила я ей, — пусть проходит, я сейчас выйду.
Голова моя уже не болела, но соображала я с трудом и окончательно пришла в себя, когда мы уже ехали по ночному городу.
— …но вас не было дома, — услышала я слова Петра Анатольевича. И поняла, что он давно мне что-то говорит.
— Да, мы ходили с Шурочкой… — начала было я, но сама себя перебила неожиданным вопросом:
— Петр Анатольевич, а вы уверены, что Лобанов умер?
— Час от часу не легче. Катенька, чем вы занимались в мое отсутствие? Может быть, нам лучше вернуться? Что-то мне не нравится ваше состояние.
— Нет-нет, — постаралась я произнести как можно убедительнее. — Просто я еще не проснулась.
— Странные у вас вопросы…
Неожиданно мне стало смешно, и по какой-то странной прихоти я произнесла специально «странным» голосом:
— А карликов вы больше не видели?
И не столько этим вопросом, сколько видом своим и интонацией, — так перепугала Петра, что удивляюсь, как это он не выскочил в тот момент из кареты. Во всяком случае взгляд у него был весьма выразительный. Словно я на его глазах достала из-за пазухи ядовитую змею. Странный у меня в ту ночь прорезался юмор…
И шутка моя плохо закончилась. Не успела я успокоить своего спутника и кое-как объяснить ему свое поведение, как наше внимание привлекли странные в ночное время звуки. Звон колоколов, крики…
Почувствовав недоброе, я крикнула Степану, чтобы подстегнул лошадей. Повторять приказов ему не требуется. Мы полетели, как ветер и через несколько минут были в нужном месте.
Но еще издали заметили огромное в полнеба зарево от страшного пожара — горел дом Лобанова. И потушить его было невозможно. Люди с топорами и ведрами возникали из темноты и снова в ней исчезали. Какая-то крестьянского вида женщина причитала и рыдала на всю улицу.
Мы вылезли из коляски и стояли посреди улицы, не зная, что предпринять. Вскоре огонь перенесся на деревья над нашими головами, по небу летели уже крупные головешки и, если бы не прошедший за несколько часов до того ливень, то могли бы сгореть все близлежащие дома, а то и весь район. Каменных домов в Саратове было еще немного. А высохшее за лето дерево вспыхивало, как порох, от первой же искры.
Мы отошли на безопасное расстояние, но и там временами приходилось закрывать лицо от жара, когда ветер сносил огонь в нашу сторону.
Прошло еще совсем немного времени и с грохотом рухнула крыша. Искры поднялись высоко в небо, отличаясь от звезд только цветом и невероятной для тех подвижностью.
