Возможно — какой бы уродливой, жестокой ни показалась мне эта мысль, но — возможно, было бы лучше не сообщать Мизинцу про его сородичей. И тогда они отыщут его раньше, у них ведь отлично развито обоняние.
Сам я убить его не могу.
Впрочем, нет, я не могу и послать его на смерть. Потому что тогда кхарги решат, что где-то здесь, в еще не исследованном ими районе, обитают подобные им существа. И обязательно отправятся сюда на их поиски.
А найдут меня.
Теперь я, кажется, впервые с того дня, когда попал в свое «заключение», почувствовал таки себя в тюрьме — каменном мешке, из которого нет выхода.
/…/
Вот, это случилось. Мне, конечно, следовало догадаться. Мизинец нашел книги. По запаху.
Когда я вернулся в хибару ј1, он читал, читал с жадностью, бешено перелистывая страницы. И едва учуял меня, тут же набросился: «Почему ты не показывал мне их?! Ведь я давно уже прочитал то, что ты мне давал раньше!» Иногда он бывает очень агрессивным.
Признаюсь, я испугался. Он вымахал уже на голову выше меня и продолжает расти (что-что, а кормлю я его как на убой). Во время же приступов Мизинец становится почти неконтролируем — и вряд ли я смог бы остановить его, если бы ему вздумалось ударить меня. Ну а удар лапой с эдакими когтями… Хоть я и объяснил ему, что когти нужно подстригать, они растут очень быстро. К тому же молодой кхарг невероятно силен.
Словом, я испугался. И он, наверное, заметил что-то такое в моих глазах. Неожиданно Мизинец замер, не закончив движения и фразы, смутился и фыркнул (как я уже писал, так он выражает смущение): «Прости. Я не должен был кричать на тебя».
Я сказал ему, что не прятал, а лишь хранил книги в недоступном для насекомых месте. А также сказал, что они нужны мне и я не могу покамест позволить ему читать их. Он очень расстроился и вскоре ушел к себе домой, в хибару ј2. А я мысленно порадовался, что с некоторых пор переселился обратно, ибо находиться с ним в одном помещении для меня сейчас слишком сложно, почти невыносимо; и так уже мысли о том, как поступить с Мизинцем дальше, не дают мне покоя ни днем, ни ночью.
Он ушел, но я знаю, что он обязательно вернется. Когда меня не будет здесь, когда я уйду за едой или хворостом, или отлучусь еще куда-нибудь, — он придет сюда, чтобы читать дальше. Ведь все нормально, мне не нужны книги, когда я в отлучке. А таскать их с собой, как дневник, я не могу — их слишком много, и они невероятно тяжелы для этого.
И ни один тайник, новый ли, старый, не решит проблемы. Мизинец найдет книги по запаху. Тем более после сегодняшнего дня, когда он знает, что нужно искать.
