— Быть одному, это как вода, — сказал я, — То пьешь, погибая от жажды:
— То, захлебываясь, тонешь, — закончила вместо меня она, — Это я тоже знаю.
Она действительно знала. И я улыбнулся, счастливый тем, что понят.
— Ты готов? — спросила она, улыбаясь в ответ.
— Да, пожалуй, — я оглянулся, скользя взглядом по комнате, — Жаль, что я ничего не беру с собой.
— А что бы ты хотел взять?
— Не обращай внимания, — весело сказал я, — Это так, дурачество. Пойдем?
Она шагнула к выходу, остановилась.
— Ты не хочешь оставить записку? — спросила она.
Я поднял жалюзи и теперь возился с оконным запором.
— Нет, — ответил я ей, с трудом поворачивая тугую ручку, — Для кого?
Она молча кивнула на фотографию на столе.
— Для нее? — ручка наконец поддалась и я распахнул окно. В лицо мне повеяло мокрой свежестью и холодом, — Она, я думаю, поймет и так.
Наступив на заранее приготовленный стул я взобрался на подоконник, обернулся к моей гостье. Она уже стояла у самой двери, белизну лица оттенял вновь поднятый черный капюшон.
— Не задерживайся, хорошо? — попросила она, — Там все-таки дождь, я намокну.
— Не буду, — пообещал я, выглядывая с высоты пятого этажа, — До встречи внизу.
