Дверь плавно открылась.
Переступив вслед за клерком порог, представлявший собой толстую переборку из бронированной стали, посетители оказались в просторном помещении, освещенном неприятно резким искусственным светом. Стены помещения были покрыты пронумерованными ячейками. Это невольно напомнило Маше ряды древних захоронений в катакомбах, тем более что эти ячейки тоже были своего рода захоронениями — в них были похоронены чьи-то тайны, чьи-то судьбы, чьи-то состояния.
Возле порога посетителей встретил очень высокий, широкоплечий и сутулый человек с длинными, свисающими чуть не до полу руками. Бледный от долгого пребывания в подземном бункере, одетый в мрачную черную униформу, он показался Маше привидением или восставшим из могилы мертвецом. Однако этот подземный житель вполне по-деловому обратился к мистеру Моррису:
— Какая ячейка, сэр?
— Семьсот сорок восьмая, Уинстон! — ответил клерк, сверившись с номером на Машином ключе.
— Одну минуту, сэр! — Уинстон подошел к небольшому компьютерному столу, который посетители в первый момент не заметили.
Пробежав пальцами по клавиатуре компьютера, хранитель сокровищницы поднял глаза и бесстрастно проговорил:
— Ячейка с дополнительным кодом, сэр.
— Слово?
— Предмет.
Обменявшись с охранником этими загадочными репликами, Мистер Моррис повернулся к Маше и с оттенком легкого сожаления проговорил:
— Прошу прощения, мадам, но эта ячейка по желанию вкладчика снабжена дополнительным кодом.
— Что это значит? — растерянно спросила Маша.
— Это значит, что вы должны предъявить нам нечто, что подтвердит ваше право на вклад.
— Но что это должно быть? — Маша переглянулась со Старыгиным.
— Сожалею, мадам, но я не вправе давать вам какие-нибудь намеки и подсказки, — ответил клерк. — Вы сами должны знать, что это такое.
Такова воля вкладчика.
Это прозвучало так же непререкаемо, как если бы мистер Моррис сказал: «Такова воля Божья» или: «Таковы законы природы». Впрочем, для настоящего банкира воля вкладчика и воля Божья — синонимы.
Маша сникла.
Они преодолели столько преград, подошли так близко к тайне ее покойного деда — и остановились буквально в одном шаге от нее. Девушка окинула взглядом бесконечные ряды стальных ячеек. Одна из них, возможно, таила разгадку той тайны, которая окружала профессора Магницкого, вернее — Бодуэна де Куртенэ, и в особенности его смерть. Но это называется — близок локоть, да не укусишь. Лицо мистера Морриса было совершенно непроницаемым, ясно было, что он и пальцем не шевельнет, чтобы помочь ей!
