— Шел вечером, да и не поздно даже, — всхлипывала Светлана, — напали, ограбили и убили.
На камеру, наверное, польстились…
Маша опустилась на стул. Иуда, вчера они расстались на набережной Мойки, Мишка сидел в кафе, потом, видно, поехал еще куда-нибудь.. И камера, как всегда, при нем, он с ней почти не расставался. Маша так ясно увидела Мишкину неуклюжую фигуру в панаме, и эти голубые подтяжки…
— Выпей валериан очки, — участливо предложила Светка.
— Хватит рыдать! — сердито сказал Виталий Борисович, вешая трубку. — Мишкина жена звонила.
— Какая еще жена? — хором удивился коллектив.
— Бывшая! Говорит, пришла утром в квартиру, а там форменный разгром. И дверь открыта.
— Значит, они ключи у Мишки взяли и решили чем-нибудь в квартире поживиться! догадалась Светка.
— Да нет, говорит, ничего не взяли, только разворотили все и побили. Кассеты еще пропали, а компьютер разломали.
По инерции Маша вспомнила, что ее собственный компьютер сломан. И что Мишка послал ей какой-то файл с фотографией. И вообще, это очень странно, что на него напали. То есть это-то как раз не странно, таких случаев множество. Мишка небось выпивши был, легкая добыча для бандитов. Но вот чтобы еще и квартиру ограбили! То есть не ограбили, а все разломали. И кассеты пропали.
«Они что-то искали, — поняла Маша, — и это наверняка связано с работой Мишки в Эрмитаже. Что же он там такое снимал? Нужно выяснить».
Она не слышала изумленных и негодующих возгласов коллег, потому что неслась по коридору к выходу.
* * *
Умелец из фирмы, вызванный Машей, возился с компьютером минут сорок. В ответ на ее вопрос, что случилось, он пренебрежительно бросил: «Вирус» и больше не произнес ни слова. Закончив работу, он поглядел на Машу с плохо скрытым презрением и прошелся, глядя в сторону, насчет некоторых безграмотных тетех, которые по полгода не меняют антивирусные программы и цепляют поэтому из Интернета всякую дрянь, а потом еще удивляются, когда компьютер перестает работать. Маша едва дождалась, когда он уйдет, и проверила электронную почту. От Мишки пришла фотография.
Очень худой мужчина весь в черном стоял против картины. Маша вертела снимок так и этак, увеличила его и поняла, что картина — «Мадонна Литта». Виднелись лик самой мадонны и золотые кудри младенца. С картиной, судя по всему, все было в порядке. Но вот с мужчиной… Был он болезненно худ, лицо мрачно, щеки ввалились, и профиль его напоминал профиль со старинной полустертой монеты.
