В то время Плотицына проходила свой «сиреневый период». Все ее работы были выполнены в изысканной сиренево-фиолетовой гамме.
Она написала целую серию «сиреневых девушек», которых для простоты и порядка просто нумеровала. Особенный успех имела «Сиреневая девушка номер шестнадцать», в чертах которой явственно угадывалось сходство с самой художницей — тот же затуманенный поисками истины взгляд сиреневых глаз, те же бесформенные сиреневые свитера, только вместо ног у сиреневой девушки были автомобильные колеса с цельнолитыми титановыми дисками, а вместо рук — металлические манипуляторы.
Подводя Коврова к своей любимой работе, Зинаида по-хозяйски прихватывала его за локоть и вещала глубоким трагическим контральто:
— Ты видишь, родной, какая от нее исходит подлинная сила? Это ведь наша исконная, незамутненная краса! Хочешь припасть к ее источнику?
И Ковров послушно припадал к источнику.
Вскоре «Сиреневая девушка номер шестнадцать» была приобретена известным немецким коллекционером, и слава Зинаиды Плотицыной поднялась, как тесто на свежих дрожжах. Ковров благополучно грелся в лучах этой славы.
Кроме «сиреневых девушек» Зинаида написала полтора десятка «сиреневых стариков», частично тоже колесных, частично же — на гусеничном ходу. В этих стариках она видела источник подлинной, незамутненной мудрости.
Позднее, в духе времени, она выполнила портрет «Сиреневого рэкетира». Рэкетир имел особенно большой успех, а когда его купил пожелавший остаться неизвестным любитель искусства, заплатив втрое больше, чем немецкий коллекционер, судьба Зинаиды была определена.
Она прекратила творческие искания, поставила крест на наметившемся у нее «оранжевом периоде» и принялась поточным методом штамповать на заказ новых «сиреневых рэкетиров».
В определенных кругах стало модным приобретать собственный портрет в сиреневой гамме работы Зинаиды Плотицыной и говорить приглашенным домой коллегам:
— Понима-аешь, брателло, это круто! У самого Винта такая точно картина висит! Только у него колеса от шестисотого «мерса», а у меня, гляди, от «феррари»! Прикинь, как круто!
После таких слов «брателло» не мог ни спать, ни есть, пока сам не обзаведется такой же сиреневой картиной.
Правда, братья по цеху начинали коситься на Зинаиду и поговаривать, что она лишилась своей незамутненной силы и вообще разменяла дар на медную монету, но эти разговоры всегда можно было списать на банальную зависть.
Тем не менее благосостояние Зинаиды неуклонно росло, росла и ее популярность в определенных кругах. Ковров наконец-то настоял на том, чтобы законным образом оформить их отношения. Зинаида, которая до того пренебрежительно отзывалась об узах брака, неожиданно проявила удивительный энтузиазм и даже затребовала полноценное церковное венчание.
